Вуаль из виноградных лоз
Шрифт:
Я зашла в комнату, и мой рот открылся от удивления. Передо мной стоял Зено, как всегда красивый, с идеально уложенными волосами. Он был одет в темно-синий костюм, белую рубашку и красный галстук. А в его руках был букет шикарных красных роз.
В тот же момент я подумала о том, что они не были белыми. Что эти дорогие цветы, не сравняться с одной белой розой, подаренной Ахиллом, которую я нашла утром, после того, как мы занимались любовью. Одной белой розой, которая сейчас находилась между страниц «Симпозиума» Платона. Я нашла эту книгу в
Я отнесла ее к себе в комнату, где прочитала от корки до корки. Каждый раз читая про разделенные половинки и потерянные души, я тосковала по Ахиллу, пока это не становилось невыносимым.
— Зено, — наконец сказала я, когда его темные брови начали хмуриться, из-за того, что я продолжала молчать.
Он вложил букет в мои руки.
— Герцогиня, — он наклонился, поцеловав меня в обе щеки.
Когда его губы коснулись моей кожи, мне захотелось оттолкнуть его. Я не хотела, чтобы он находился так близко. Это чувствовалось так, будто мое тело отвергало его ласку. Ахилл и я притягивались друг у другу словно магниты, в то время как мы с Зено лишь отталкивались друг от друга.
— Ты наконец-то вернулся, — сказала я, возвращаясь в комнату и помещая цветы в вазу в центре стола, решая заняться ими позже.
— Только что, — мягко сказал он.
В его голосе прозвучало что-то такое, что заставило меня повернутся к нему лицом. Он сделал пару шагов в мою комнату. Исчез расслабленный, уверенный в себе человек, которого я встретила тем первым вечером. На его месте находился мужчина, который был жестким и холодным.
Он даже выглядел… каким-то грустным.
Я заставила себя улыбнуться.
— Рада, что ты вернулся. Я уже было подумала, что буду единственной хозяйкой на фестивале и твоей коронации. На фестивале я еще могла бы тебя заменить. Но как быть с коронаций? Думаю, меня приняли бы за самозванку.
Зено открыл балконную дверь и вышел наружу. Я последовала за ним, неуверенная, все ли с ним было в порядке. Его руки покоились на резной каменной балюстраде, спина была прямой, а руки сжаты, когда он смотрел на свои земли.
Я стояла рядом с ним, лишь однажды поймав краем глаза виноградники Ахилла. Зено указал на тропинку, которой я часто пользовалась.
— Я часто бегал по этой тропинке, когда был маленьким. Эти поля каждое лето были моим домом, пока я был юн. Но когда моя мама ушла от отца и вернулась в родительский дом в Австрии, меня навсегда отправили во Флоренцию.
Я знала, что родители Зено были женаты только на бумаге. Это была еще одна правда, которую аристократия предпочитала скрывать. Она заключалась в том, что мать Зено оставила своего мужа и сына и никогда больше не возвращалась. Конечно, развод не был обычным явлением в наших кругах, и особенно
— Твоя мама будет присутствовать сегодня вечером на коронации? — спросила я.
Зено посмотрел на меня и засмеялся. Жестким, причиняющим боль смехом.
— Нет, герцогиня. Ее не будет. Моя мать не удостаивала своим присутствием Италию уже много лет.
— Но ведь ты ее сын, — пыталась оспорить я.
Зено перестал смеяться.
— Я сын своего отца, — он приподнял брови. — Ты наслышана о моей репутации, Кареса? Я «Принц Плейбой Тосканы», следующий по стопам, такого же неразборчивого в связях отца.
— Я никогда не слышала, чтобы так говорили о твоем отце, — ответила я, упустив то, что конечно же слышала о Зено.
— Он был именно таким, — прямо сказал он. — Когда был молод и даже когда женился на моей матери, его пороком являлись женщины. После того, как она уехала от нас в Австрию, он остепенился, занялся виноградниками и производством вина. Но у нас было больше общего, чем я могу сосчитать.
Я была удивлена. Я многое знала о короле Санто, но точно не то, что он был донжуаном.
— Я не знала.
Зено кивнул, но больше ничего не сказал по этому поводу.
— Ты в ожидании сегодняшнего коронационного банкета? — спросила я, пытаясь сменить тему. Было видно, что тема брака его родителей была для него больной.
— Я просто в восторге, — саркастически ответил он.
Зено ослабил галстук и повернулся спиной к перилам. Он посмотрел на меня, сложив руки на груди.
— Чем ты занималась с тех пор, как я уехал? Похоже персонал считает тебя немного диковатой, ты проводишь много времени бродя по виноградникам, вместо того, чтобы устраивать званные ужины.
Паника охватила меня. Мне совсем не хотелось, чтобы он знал где я была и что делала. Но потом я вспомнила про Розу и тот факт, что многие из рабочих видели, что я на ней каталась.
— Я предпочитаю находится на свежем воздухе, — ответила я, небрежно пожав плечами. — У одного из виноделов есть лошадь, на которой я езжу верхом. Андалузска. Мне даже позволили обучать ее выездке. Я познакомилась с ним в один из первых дней, и мы сошлись на том, что я могу кататься на ней, потому что такой лошади необходимы тренировки
Зено ухмыльнулся и покачал головой, видимо на какую-то известную только ему шутку.
— Еще одна любительница выездки? Мой отец был таким же. Он входил в Савонскую команду по выезде и конкуру.
Я была рада, что он не захотел больше узнать о виноделе. Я не хотела, чтобы он в чем-то начал подозревать Ахилла. И потом я не была уверена, знает ли Зено имя человека, который создавал его лучшее вино.
— Лошади вместо званных ланчей, хм? — задумчиво произнес Зено. — Возможно привезти тебя сюда было действительно хорошей идеей.