Вуайерист

Коул Фиона

Запрыгнув в машину, я направился в «Вуайерист». Если она будет выступать для меня, то не сможет выступать для кого-то другого. Я куплю её целую чёртову ночь, чтобы спрятать её от других.

Она увидела, как я вошёл, и её лицо озарила улыбка, которая долетела до меня через весь бар. Я боролся с желанием притянуть её к себе через стойку и поцеловать, как только добрался до неё, но вместо этого заказал воду. Выпил её залпом, не теряя времени.

— Я планирую отправить запрос. Убедись, что примешь его.

— Сегодня вечером моё имя недоступно.

Моя грудь

наполнилась этой информацией, радость заполнила дыры, которые образовались за последние несколько недель. Оказалось, мне уже не нужно покупать весь вечер, потому что она не выступает для других, но я всё равно хотел провести с ней время. То, что имя сотрудника не было доступно, не означало, что вы всё равно не могли его запросить.

— Убедись, что примешь запрос, — сказал я, кивая и вставая со стула.

Она улыбнулась, и я надеялся, что следующий час она будет так же взволнована, как и я.

Я подошёл к айпаду и ввёл информацию, чувствуя, что данный сценарий идеально подходит для нас.

Когда я закончил и снова вошёл в главный зал, я поискал Оклин, так как её не было в баре. Я обнаружил её среди посетителей, и ярость обрушилась на меня, как товарный поезд, почти сбив с ног, забрав воздух из моих лёгких.

Она стояла у столика, расставляя напитки, улыбаясь, наклонялась, обнажая свою кремовую ложбинку между грудей, чтобы мужчина мог шептать ей на ухо, не сводя глаз с её груди. Она смеялась над всем, что он говорил, а затем заговорила прямо ему в ухо. Я хотел разорвать этого мужчину на части.

Я заставил своё тело повернуться и направиться к бару, где опрокинул в себя двойную порцию виски, нуждаясь в чём-нибудь, чтобы успокоить нервы. К тому времени, как мой браслет на запястье завибрировал, давая мне знать, что комната готова, я снова смог дышать, но мои мышцы всё ещё подёргивались от напряжения. Это не имеет значения, потому что следующий час Оклин будет моей.

Я прошёл в комнату и устроился в затемнённом углу, глядя поверх ряда парт и учительского стола впереди. Всего через несколько минут вошла Оклин, её длинные голые ноги в первую очередь привлекли моё внимание. Она выглядела такой юной, входя в псевдо класс в обрезанных джинсовых шортах и кедах, но свободный кружевной топ, едва прикрывавший её грудь, говорил о том, что она настоящая женщина.

Она оглядела класс, подходя к передней части, оценивая обстановку, прежде чем обернуться через плечо, чтобы посмотреть на меня с ухмылкой.

— Твоя фантазия?

— Практически всё, о чём я думаю на занятиях, каждый раз, когда ты сидишь там в первом ряду. — Я встал и начал пробираться к ней. — Не делай вид, что ты не думаешь о том же, когда приходишь с накрашенными красным губами, заставляя меня обратить на тебя внимание. Заставляя меня вспомнить, как они выглядят растянутыми вокруг моего члена.

— Может быть, — сказала она, пожимая плечами.

— Дразнишься.

— И что ты собираешься с этим делать?

Я стоял прямо перед ней, её голова была запрокинута назад, чтобы смотреть на меня снизу-вверх.

— Вас когда-нибудь шлёпали, мисс Дерринджер?

Если бы я перевёл взгляд

ниже её подбородка и подул достаточно сильно, я смог бы сдвинуть её топ и увидеть дерзкие соски. Это то, что и другие мужчины могли видеть? Я почувствовал, как моё лицо передёрнулось, но постарался принять нейтральный вид, ожидая её ответа.

Её язычок скользнул по губам, и она покачала головой.

— Ещё одна фантазия?

— Понятия не имею, но я бы с удовольствием с тобой попробовал.

Честно говоря, мне было трудно думать о чём-то другом, кроме как о том, чтобы оказаться внутри неё как можно быстрее. Быть в ней как можно дольше. Сохранить её для себя одного, насколько это возможно.

Она обвила руками мою шею и встала на цыпочки, чтобы поцеловать меня в подбородок. Запустив пальцы в мои волосы, она притянула меня к своим губам.

— Возможно, нам когда-нибудь придётся разобраться с этим, доктор Пирс.

С рычанием я начал наслаждаться её губами, пробуя её на вкус, заявляя на неё права. Я схватил её за тонкую талию, посадил на стол и втиснулся между её бёдер. Она покачивала бёдрами напротив моей эрекции под брюками, и перед моими глазами вспыхнули звёзды.

— Кэллум, — прошептала она. — Да.

Я запечатлел ещё несколько отчаянных поцелуев на её губах, но затем остановился, чтобы отодвинуться и просто обнять её. Она была такой красивой и такой полной жизни. То, как Оклин смотрела на меня снизу-вверх, её глаза остекленели от страсти и желания, в них таилась искра чего-то ещё, и я хотел знать. Я открыл рот, чтобы спросить, но замер, задаваясь вопросом, скольких ещё она одаривала таким взглядом. Джексона? Кто-нибудь за стеклом просил, чтобы исполнитель смотрел на стену, чтобы они смогли ощутить себя более причастными к сценарию?

Я наклонился, чтобы снова поцеловать её пытаясь стереть эти мысли из своей головы, но они стучали в моей голове, как барабаны, и я не мог от них избавиться, как бы сильно ни старался. И, словно жаждущий наказания, как будто того, что она тут работала, было недостаточно, я всё равно спросил.

Прижавшись губами к её губам, я отстранился ровно настолько, чтобы спросить:

— Ты с кем-нибудь что-нибудь делала? — мысль о том, что Джексон даже притворялся, что прикасается к ней, вызвала ярость, вскипевшую в моей крови.

Оклин перестала целовать меня, целиком и полностью отстранилась. Она даже не смотрела мне в глаза, и я приготовился к худшему. Я приготовился к «да».

— Нет, Кэл. Я отклонила все запросы.

Я хотел улыбнуться её ответу. Чувство эйфории охватило меня, и мои губы дёрнулись, чтобы показать моё удовольствие. Однако её страдальческое выражение лица остановило улыбку. Она отвела взгляд не потому, что боялась признать, что что-то натворила. Она отвела их, потому что ей было стыдно даже за то, что она должна была мне что-то объяснять. Я заставил её почувствовать это. Я заставил её опустить глаза и ссутулить плечи из-за моей собственной неуверенности. Я сделал это с ней, и это было едва ли не больнее, чем мысль о том, что она была с другим мужчиной.