Вуайерист

Коул Фиона

И мне было неприятно признавать это, но, поставив себя на её место, я бы смотрела на себя так же, чёрт возьми. Я была упрямой. У меня была одна навязчивая мысль, и я не могла видеть дальше неё. Я была так полна решимости сделать всё самостоятельно, что была готова уничтожить всё вокруг, чтобы добиться этого.

— Оливия, я так облажалась, — сказала я, повторяя те же слова, когда она открыла дверь, и снова заплакала.

Она держала меня в своих объятиях, покачивая назад-вперёд, говоря мне, что всё будет

хорошо. Говоря мне, что я найду способ всё исправить.

— Как? Как мне вернуться к нему после того, как я причинила ему столько боли? Как мне это исправить? Что, если его предложение не остаётся в силе? Что, если я ему больше не нужна?

— Оклин, — она рассмеялась. — Я сильно сомневаюсь, что он был готов поставить на карту свою карьеру, чтобы быть с тобой, и так быстро бы передумал.

— Но я причинила ему боль. — И ему уже было больно раньше. Мне стало плохо от мысли, что я добавила свою порцию к этому.

— Если у тебя получилось это однажды, я уверена, что у тебя получится снова. И снова. Я уверена, что в какой-то момент он причинит тебе боль. Люди склонны называть это обычными, любовными отношениями, — сказала Оливия, глубокомысленно кивая головой.

Каким-то образом она снова заставила меня рассмеяться. Не сильно, но это всё же было лучше, чем та боль, с которой я пришла.

— Но, чувиха, — взволнованно промолвила она, тряся меня за плечи. — Ты же получила грёбаную стажировку.

— Да. Думаю, да, — согласилась я с лёгкой улыбкой.

— Давай отпразднуем.

Она сползла с кровати и порылась под ней, извлекая бутылку водки и клюквенный сок. Она налила нам по стаканчику, и мы устроились поудобнее на её кровати, чтобы посмотреть романтический сериал.

Между смехом и пьянством я придумала план. Я не была уверена, смогу ли я пойти к Кэллуму и принять его предложение, но у меня были и другие варианты, с которыми я могла прийти к нему, чтобы хотя бы попытаться исправить ущерб, который я причинила из-за своей гордости.

***

КЭЛЛУМ

— Это правильная ручка, доктор Пирс? — спросила Андреа. Мы были под звёздами тридцать минут, но из-за её кокетливого голоса и постоянного хлопанья ресницами казалось, что прошло уже тридцать часов.

— Я могу помочь тебе, если это нужно, — предложил Кеннет, уставившись на её задницу.

В голове у меня стучало, когда я снова устанавливал телескоп туда, где он должен был быть.

— Просто не трогайте его в этот раз, хорошо? — я едва сдерживал раздражение от сложившейся ситуации.

— Но что, если я захочу потрогать? — спросила она, пытаясь изобразить невинность.

— Я бы позволил тебе потрогать, — вмешался Кеннет.

Вдох на пять секунд. Выдох на пять. Вдох на пять. Выдох на пять.

— Давай просто найдём твою звезду и напишем описание, — сказал я с вымученной улыбкой.

Я

не пил два дня. Подумал, что, возможно, если бы я ограничил употребление алкоголя и по-прежнему держал свои эмоции в узде, я смог бы вернуться к Оклин лучшим человеком. Вместо этого, последние два дня я был на взводе. Огрызался на всех. Бедная Донна только одаривала меня взглядами, которые говорили, что я могу злиться сколько угодно, но мне лучше перестать вымещать его на ней.

Это было нечестно по отношению ко всем окружающим.

Может, я был таким же упрямым, как Оклин, думая, что могу каким-то образом заглушить в себе эти эмоции, даже без алкоголя, и это всё исправит.

Ранее, событие в кладовой доказало, насколько тщетной была эта мысль. Я знал, что она была там одна, и всё равно пошёл. Жаждущий наказания, знающий, что ничего хорошего из этого не выйдет. Я всё равно был эгоистичным ублюдком и поцеловал её. Я просто ненавидел видеть, как ей больно. Нужно было поцелуями прогнать её боль, ещё раз сказать ей, как мне жаль.

Каждый день на занятия она приходила как зомби, выглядя так же плохо, как я себя чувствовал. И я ненавидел это. Ненавидел каждую мелочь во всём этом. Больше всего я ненавидел то, каким слабым я себя чувствовал. Как будто я заставлял нас проходить через это, потому что я слабый, ущербный человек. Можно было бы подумать, что это подтолкнёт меня что-то предпринять, но всё оказалось пустой тратой времени. Я думал, что уже сумел что-то сделать с этим, и всё же я стоял посреди парка с двумя своими учениками, пытаясь просто не собрать свои вещи и не сказать им, чтобы они перестали тратить моё время впустую, чтобы я мог пойти домой и снова напиться до смерти.

Это не я. Мне нравилось преподавать. Мне нравился этот проект и восхищение студентов тем, что они видят звёзды так, как никогда не видели раньше.

Где-то за последние несколько месяцев я потерял эту версию себя. Вместо этого я постукивал большим пальцем по бедру, с нетерпением ожидая, когда Андреа закончит строчить какую-то заметку в своей записной книжке, чтобы мы могли убраться отсюда к чёртовой матери, а я мог пойти домой и выпить.

— Готово! — победоносно провозгласила она.

— Фантастика, — произнёс я, уже разбирая телескоп. — Вы, ребята, можете идти, а я всё соберу.

— Вам нужна какая-нибудь помощь, доктор Пирс? — спросила Андреа, опускаясь на колени слишком близко ко мне, чтобы взять деталь.

— Нет, — отрезал я, заставив её отдёрнуть руку, как будто я дал ей пощёчину. — Не надо, — повторил я, на этот раз мягче. — Спасибо, но у меня всё в порядке. Уже поздно. Иди домой.

Как только загрузил всё в машину, я помчался домой. Я оставил чемодан в машине и открыл дверь, бросив ключи на стол и сбросив пальто, оставив его лежать на полу.