Вульф
Шрифт:
Но настоящая вечеринка проходит в постройке, напоминающей амбар из массивных досок, на которой висит сварной металлический знак «Гончих Ада» с их эмблемой. Отсюда слышна музыка — играет Metallica, — и многие подпевают.
Лейла ведет нас вокруг высокого здания, и мы входим через боковую дверь.
Картина, представшая перед нами, совсем не похожа на то, что я ожидала увидеть в здании клуба. Помещение украшено лампочками Эдисона, бумажными фонариками, и от них разливается мягкое сияние. Здесь накурено и тепло, длинные столы заполняют пространство,
Повсюду люди, они смеются, пьют пиво, на стене висят доски для дартса, и кажется, что здесь проходит что-то вроде большого турнира. Здесь весело, уютно и чувствуешь себя как в большом семейном доме. Я не могу понять, что происходит. Это совсем не похоже на мрачный преступный мир, который я представляла себе, когда росла. На многих мужчинах, находящихся здесь, надеты кожаные жилеты. Со спины на меня смотрит злобный волчий череп. Над ним красуется изогнутая лента с надписью «Гончие Ада», а под ним у некоторых мужчин есть дополнительная надпись — «Солдат Бедлама», и мне интересно, почему у одних она есть, а у других нет.
Лейла ахает и закрывает рот руками, рассматривая окружающую обстановку.
— Я хорошо справилась, детка? Мы с мальчиком занималась этим всю неделю. — К нам подходит миниатюрная женщина. Для ее роста у нее громкий голос, не менее странно выглядят ее белоснежные волосы, собранные в хвост, и вишнево-красные губы. На ней черно-белое платье с принтом гепарда. Я сразу же чувствую себя комфортно рядом с ней.
— Шелл… — Лейла наклоняется и крепко обнимает ее. — Все так красиво, я даже не могу в это поверить. Спасибо, что позаботилась о том, чтобы он все сделал как надо.
Маленькая женщина смотрит прямо на меня через плечо Лейлы и улыбается.
— Кто эта красавица? — Она отпускает Лейлу и берет меня за руки.
— Это моя лучшая подруга Бринли, моя Джелли. — Она подмигивает. — Она только что… вернулась в город, и я сказала ей, что она должна присоединиться к нашему веселью. — Лейла улыбается, не вдаваясь в подробности моей дерьмовой жизни.
Благослови ее господь.
— Ну, мы рады, что ты с нами, милая. Чувствуй себя как дома. Я — Шелли. Считай меня сотрудником отдела гостеприимства. Если кто-то будет к тебе приставать, обращайся ко мне, и я с ним разберусь.
Судя по выражению ее лица, так оно и будет. Я киваю ей в ответ.
— Почему, черт возьми, ты думаешь, что я смогу удержаться и не утащить тебя в коридор в таком виде… черт. — Слышим мы чье-то рычание.
Шелли шлепает ладонью высокого, мускулистого татуированного мужчину с фотографий в доме Лейлы. У него короткая стрижка и густая борода, он обхватывает Лейлу сзади и начинает покрывать поцелуями ее плечо, словно здесь больше никого нет. Я улыбаюсь, наблюдая за ними, и меня снова охватывает зависть, когда я становлюсь свидетелем страсти, которую он испытывает к ней.
— Не надо шокировать свою старую мать, —
Эта маленькая женщина родила этого мамонта?
Ее сын, телосложением похожий на медведя, носит клубный жилет с нашивкой «Силовик». Я ничего не знаю о байкерских клубах, но я смотрела достаточно фильмов с моим отцом, чтобы знать, что силовик — это человек высшего ранга. Все мои надежды на то, что ее будущий муж — просто рядовой член клуба, улетучиваются.
— Это мой Шон, — говорит Лейла, отталкивая его лицо от своей шеи.
Шон поднимает глаза.
— Привет, новенькая. — Он ухмыляется.
— Она не новенькая, я знаю ее с восьми лет. Я же говорила, что она придет.
Шон оглядывает меня, и я начинаю беспокоиться, что со мной что-то не так.
— Она не коп, — добавляет Лейла.
Шон пожимает плечами и протягивает мне руку, как истинный джентльмен.
— Старые привычки. Приятно познакомиться…
— Бринли, — говорю я.
— Извини, Брин. — Лейла закатывает глаза. — Они становятся драматичными, когда видят новых людей.
— Надеюсь, ты уже нагуляла жажду и аппетит, — говорит мне Шон, когда Шанталь возвращается и передает нам всем бокалы с темно-янтарной жидкостью. — Здесь мы пьем и едим как следует.
Я беру у нее бокал, как и все остальные.
— Что это? — спрашиваю я.
— Не спрашивай, новенькая, просто пей. Тебе понравится, — обещает Эмбер.
Я сначала нюхаю напиток, а потом оглядываю всех присутствующих.
— Мне нравится знать, что я пью. Что здесь смешано? — спрашиваю я. Они все смотрят на меня так, будто я только что предложила спеть церковный гимн.
Я расслабляюсь, стараясь выглядеть непринужденно. Пахнет корицей.
— Это жидкий кокаин, — ухмыляется Шон и кивает, давая понять, что он не думает, что я смогу с ним справиться. Он смеется, видимо, замечая мое беспокойство.
— Егермейстер8 и Гольдшлагер9, — говорит Лейла, отмахиваясь от Шона. — Никакого кокаина. Тебе понравится.
Шон поднимает бокал, и даже Шелли поддерживает его. Если эта маленькая старушка может с этим справиться, то и я смогу, решаю я.
— Постарайся расслабиться, — шепчет мне Лейла.
— За прекрасную женщину, которая завтра пообещает любить и слушаться меня вечно. — Шон злобно хихикает, и Лейла снова шлепает его, прежде чем мы все опрокидываем свои бокалы.
Черт возьми, у меня в горле словно горит корица. Я морщусь, чтобы не задохнуться. Я едва успеваю справиться с первым бокалом, как мне протягивают второй.
Я беру его, но задаюсь вопросом, как много эти люди пьют. Я редко делаю это, но напоминаю себе, что в эти выходные я решила расслабиться. Я могу быть здесь кем угодно. Они не знают Бринли — девушку, которая субботними вечерами в своей пушистой пижаме в одиночестве смотрит «Друзей». И эта новая Бринли хочет сбросить напряжение, поэтому пускает в ход жидкий кокаин.