Вульф
Шрифт:
Я опускаю пистолет на стол и переступаю через безжизненное тело Марко, прижимаюсь к Габриэлю и целую все места, куда могу дотянуться. Его разбитые губы встречаются с моими, и его тихий шепот говорит мне, что я в порядке, что я молодец, что я сильная, что я спасла ему жизнь.
Это успокаивает меня и выводит из состояния шока.
— Ты так хорошо справилась, но ты еще не закончила, детка. Мне нужно, чтобы ты взяла табурет из шкафа на кухне и мой нож со стола. Тебе придется меня освободить. — Он кивает в указанном направлении.
Я
— Это было чертовски опасно. — Он злится, но все еще целует меня.
Он жив, с ним все в порядке, и моя интуиция была права.
— Если бы я не пришла, ты бы умер, — всхлипываю я, а он меня успокаивает.
Проходит несколько минут, к его конечностям возвращается чувствительность, и он обнимает меня, гладит по лицу, вытирает мои слезы. Его язык проникает в мой рот, и это говорит мне о том, что даже сейчас, посреди всего этого хаоса и несмотря на его злость, что я подвергла себя риску, он жаждет меня. Нуждается во мне.
— Как ты меня нашла? — спрашивает Габриэль, его глаза красные, а кожа вокруг них вся в синяках.
— Ты поставил GPS-трекер на мою машину, — признаюсь я, пожимая плечами. — Я нашла его.
Габриэль задумчиво смотрит на меня, но ничего не говорит.
— Это было несколько недель назад, и мне было любопытно узнать о тебе побольше. Я нашла еще парочку в твоей коробке с фотографиями. Поэтому я засунула GPS-трекер в твой ботинок.
— Я сделал это не просто так, а чтобы ты была в безопасности, — говорит он с ухмылкой, забавляясь тем, что я слежу за ним.
— Я сделала это, потому что могла, — дерзко отвечаю я, целуя его подбородок.
Габриэль смеется, это странный звук для той бойни, посреди которой мы лежим, но это так чертовски прекрасно.
— Думаю, — целует он меня, — ты еще более сумасшедшая, чем я, птичка, но я хочу все твое безумие. Все до последней крупицы.
— Оно все твое, — говорю я.
Я никогда раньше не чувствовала, что вписываюсь в собственную жизнь. Я всегда делала то, что мне говорили другие, поступала так, что считалось правильным, но здесь, в объятиях Габриэля, я на своем месте. Быть с ним так же легко, как дышать.
В его глазах я всегда сильная. Я способна на что угодно. Я — естественная и прекрасная версия себя.
Я чувствую, как наворачиваются слезы, и не могу сдержаться.
— Если это не очевидно, Габриэль, я люблю тебя, — говорю я, наклоняясь, чтобы поцеловать его. — Я так сильно тебя люблю.
Его сильные окровавленные руки обнимают мое лицо, нависая над моими губами.
— Для того чтобы понять, что я чувствую к
Я всхлипываю в его губы, когда он произносит эти слова.
— Ради тебя я готов пожертвовать всем. — Его губы касаются моего виска. — Ты — мой смысл жизни. — Он ухмыляется мне в губы. — И они стремительно погрузились в близость, от которой так и не оправились25… — Еще один поцелуй.
Я хихикаю сквозь слезы.
— Цитируешь Фицджеральда, пока мы лежим между двумя мертвыми телами? — говорю я, пока губы Габриэля ни на секунду не прекращают свой путь по моим щекам, челюсти, уголку рта.
— Просто пытаюсь быть романтичным, — говорит Габриэль с ухмылкой и низким смешком, прежде чем обе его руки обхватывают мое лицо, и он серьезно смотрит на меня своими серыми глазами.
— Я люблю тебя, Бринли Роуз. — Его глубокий тембр наполняет мои чувства, бабочки порхают у меня в груди, а бойня вокруг нас исчезает.
— Какого черта?! — в ужасе вскрикивает Шон, когда они с Каем входят и застают нас лежащими на полу между двух трупов.
Габриэль не двигается, он просто с облегчением опускает голову на пол и говорит:
— Вы опоздали. Позвоните Рику, и я надеюсь, что вы, ублюдки, захватили лопаты.
Глава
5
7
Габриэль
— Мы похоронили их на окраине Сент-Генри. Я, Акс и Кай зарыли их в землю.
Я смотрю на своих людей: все они, кроме Акса и Кая, чертовски потрясены тем, что Джейк пытался меня убить. Включая меня.
Когда я показал им запись с телефона Бринли, стояла долгая минута молчания. Умная маленькая колибри. Но мне бы это не понадобилось. Мои люди все равно поверили бы мне. Рику потребовалось два часа, чтобы очистить мои раны и наложить швы, пока мои парни рыли могилу для двух предателей после того, как мы сожгли оба их клубных жилета.
— Джейк был мне как брат. Он позволил жадности и зависти затуманить его рассудок. С этого момента мы будем считать, что его никогда не существовало, — говорю я им.
— Аминь, брат. — Кай стучит по столу.
Я киваю.
— Моя единственная ошибка заключалась в том, что я доверял ему. Я ничего не замечал, пока не стало слишком поздно, и это мой крест.
— Мы все доверяли Джейку, — говорит Робби.
Никто не чувствует себя счастливым, что Джейк сделал такой выбор, он был нам братом на протяжении тридцати лет, но как только эта встреча закончится, мы больше никогда не будем о нем говорить. Он предал нас и получил по заслугам. Нельзя предавать своих братьев.