Введение в биржевую торговлю и методы управления личным капиталом

Андреев Никита Александрович

Да, есть гей парады. Но это все больше показуха, для чужих.

Для своих – мормоны и амиши. Не пить, не курить, не терять невинность до брака как женщинам, так и мужчинам, не изменять супругам, быть простыми и честными. Помогать нуждающимся. Не проходить мимо тех, кто попал в беду.

– Вот она, настоящая американская мораль.

Далеко не то, что вам показывают по телевизору. Все это очень чувствуется в «одноэтажной Америке». Но у кого есть опыт жизни там?

Мы думаем, судя по мультикам, что американцы растят принцесс и поступаем также, а они, на самом

деле, растят работяг и уважают любой труд.

Для читателя важно понять и почувствовать данные процессы в современной России. Чувство – это факт, отраженный восприятием нашего организма.

Эти чувства дают чёткое знание того, почему нельзя вкладывать деньги в Нашу страну, Россию.

Например, по причине того, что нет единства морали, нет единства и в нравственности.

То есть отсутствует основной критерий инвестора, а именно – надёжности для вложений. Отсутствует на подсознательном уровне.

Люди, банки, конторы, берущие ваши деньги, думают только о том, как бы с ними «свалить», а не о том, как их преумножить, принеся вам прибыль.

Каждый менеджер, не кидающий своего клиента и работодателя, просыпается от кошмаров, сообщающих, что он чем-то не тем занимается.

Объясню другими словами: вы доверите деньги банку, зная, что руководители банка аморальны, руководители региона, в котором зарегистрирован банк безнравственны, а сами работники по мелочи не чисты на руку? При этом веер аморальность встречается во всех аспектах её проявлений?

Но, так происходит.

Происходит потому что народ находится в рамках схемы управления и подавления, чётко осознаваемой государством. Государству такая система выгодна.

Схема простая и трёхходовая, «библейская»:

Настроить поведение социальное поведение человека против его биологического (сдвиг сознания, отсутствия ясности мышления, шизофреничность в мыслях и поступках).

Испугать (отсутствие воли искать выход).

Поставить сильного лидера во главе: пастыря, президента, бога, его посланника

– при этом «короля играет окружение», а личность может быть любая, даже вымышленная.

По этой схеме общество отупевает и становится послушным легкоуправляемым, безвольным стадом.

Всем известен образ Христа – пастыря. Род деятельности пастыря – пасти овец и баранов. Вот вам и тема для размышления: каких людей мы называем баранами? А кого овцами?

Мораль для разных сословий в феодализме разная.

Каждое сословие – клетка из которой не выбраться. В каждой клетке свои законы и порядки. Свои наказания, своя мораль, своё вознаграждение и свой потолок, который практически невозможно пробить.

Сословия не заинтересованы в синергетическом развитии, они заинтересованы только в сохранении своего места, чего бы им этого ни стоило. Поэтому тех, кто будет пытаться из клетки вылезти – будут давить всем миром, как те, из чьей клетки вылезают, так и те, в чью клетку пытаются забраться.

Ментальный выход из феодализма только один – объединение морали людей и их поступков. До тех пор они являются тупым стадом.

После объединения морали всех страт общества и их поступков возникают различные проявления процесса, который Шопенгауэр назвал «коллективным бессознательным»: оно приводит, в начале к химерам сознания, а потом, после избавления от химер – к резкому прорыву, мыслительному, цивилизационному, культурному, экономическому.

К сожалению, в Российском обществе я вижу скорее разобщение народа по социальным стратам, появление классов, классовой неприязни, насаждение чуждой человеку религиозной морали, акты законопроектов, которые иначе как выдуманными больными людьми не назовёшь (так и называются: законы взбесившегося принтера).

Эти процессы ментально обратны состоянию, в котором проходят экономические взлёты.

Хотя… и на падении тоже можно зарабатывать!

Есть ещё один момент, которую необходимо осветить:

феодализму нужен, жизненно необходим, сильный лидер.

Иначе рухнет единственное право, поддерживаемое всем социумом. И это страшно, так как феодализм без сильного лидера, это распад государства на мелкие территории с гражданской войной, переходом всех производственных работников в сферу бандитизма. Исторически феодализм множество раз скатывался в такие войны. Вся средневековая история – это попытка отвоевать средства производства, землю у феодалов, которые оказались слабее в какой-то момент времени.

Я не могу утверждать, что так не повторится в современной России. Слабый феодализм обречен на такие войны.

Либо на формирование социализма, посредством массовых выступлений, формирующих права населения, либо посредством появления нового слоя буржуа, формирующих капитал и создающих, по сути, некий социальный лифт, и, если хотите, вентиляционную шахту, через которую можно выпустить социальное напряжение, как пар.

Все, о чем мы говорили выше, является типовым описанием рисков, с которых необходимо начинать анализ для инвестирования в активы любого государства.

Тем не менее, методы работы с капиталом, которые я описываю в данной книге, являются методами КАПИТАЛИСТИЧЕСКИМИ.

Живем мы, здесь, в России, в условиях ФЕОДАЛИЗМА.

Поэтому инвестиции в производство и валюту России являются не просто рисковым решением, а скорее, прошу прощения, – идиотским.

Здесь мы обсудили ментальный ресурс экономического роста. И выяснили, что в современной России, его по сути – нет.

Теперь обсудим физический ресурс для экономического роста.

А именно: бедность населения.

Что есть бедность?

В середине двадцатых годов двадцатого века в С.Ш.А остро встал вопрос бандитизма. Каким-то образом, получалось, что здоровые, крепкие люди, после работы, объединившись в банды, грабили и убивали друг друга. Особенно остро, данный вопрос, встал в небезызвестном городе Чикаго. Где уровень преступности был просто колоссальный.

Ранее считалось, что работающий или учащийся человек, в среднем, не является преступником, так как ряды преступности в нормальные времена пополняли люди, в основном безработные и малограмотные, которые не могли найти себе места в обществе.