Введение в человечность
Шрифт:
– Надеюсь, - кивнул Ферзиков и задумчиво посмотрел в окно.
– Смотри, какой тут лес красивый. Сосны и елки. У нас не так... по-моему... Хотя я сто лет за город не выбирался, точно уже не помню.
В купе вошел Кабаков.
– Ну что, мужики, - произнес он бодро, - последняя станция. Давайте упаковываться, скоро приедем.
– А что нам упаковывать?
– удивился Василий.
– Куртки накинули, и мы, считай, собрались. А тапочки в сумки сунуть - на это полчаса не требуется...
Город встретил
– Смотри-ка ты, оттепель!
– радостно воскликнул Вася, спрыгнув на перрон.
– А ничего, симпатично у них тут! Интересно, а что если позвонить, ответят? Уже девятый час.
– А ты не гадай, - посоветовал Олег, который взял из рук приятеля бутылку со мной, - звони.
Ферзиков набрал номер, но оказалось занято.
– Хорошо, - улыбнулся он.
– Значит, уже проснулись. Сейчас еще разок звякну.
Он поставил сумку на землю и, нажав повтор, поднес трубку к уху.
– Алло, девушка... Здравствуйте, это участники чемпионата, не подскажете нам, как до вас добраться?... Что?... Какого чемпионата?... Так вашего, по тараканьим бегам!... Я вас не разыгрываю, мы позавчера звонили по этому же номеру, регистрировались... Министерство культуры?... Да, сейчас скажу. Не вешайте трубку, - Вася многозначительно посмотрел на Олега, и тот, быстро вытащив газету с объявлением, протянул ее приятелю.
– Девушка, вот номер... Шестьдесят шесть, шестьдесят семь, семьдесят семь... Ваш?... Да... От двадцать второго декабря прошлого года... Ничего не слышали?... Интересно! А к кому нам обратиться?...
Чем дольше разговаривал Василий по телефону, тем сильнее вытягивалось его лицо и больше округлялись глаза. Олег стоял, переминаясь с ноги на ногу. Его волнение передалось и мне. Снова на все тело навалилась вчерашняя тяжесть.
Наконец, Ферзиков выключил телефон и уставился на нас совершенно безумными глазами.
– Кажись, мы попали, - пробормотал он.
– Не кисни, - отчеканил Олег и отдал дорожный дом со мною внутри Василию, - я сейчас все узнаю. Вон ловцов сколько, они-то должны знать!
"Ловцами" Кабаков назвал таксистов. Мы видели, как Олег подошел к группе мужчин в расстегнутых куртках и начал у них что-то выспрашивать. Но те только пожимали плечами и, сплевывая на перрон, непонимающе улыбались.
– Тухляк, - констатировал Вася.
– Теперь я, Агамемнон, уверен совершенно точно - нас развели. Причем, экстравагантно и круто. Знать бы еще, кто это сделал?
Я молчал. Действительно, кому понадобилось выделывать такие шутки с объявлениями? Это ж надо, в центральную газету рекламу дать на четверть полосы! Сколько денег угрохали, клоп их побери, эти мошенники? И самое главное, в чем прикол? Какой во всем этом дурацком розыгрыше
– Они ничего не знают ни про какой чемпионат, - сказал вернувшийся и вконец растерянный Олег.
– Мы уж догадались, - вздохнул я.
– Что будем делать?
– А что тут поделаешь?
– пожал плечами Вася.
– Поедем домой. Хрена ль здесь еще оставаться. Пойдем на вокзал, узнаем, когда поезд на Москву. Время останется, по городу погуляем. Так сказать, пользуясь случаем.
Мужчины взяли сумки и направились в здание. Взяв билеты на обратную дорогу, Олег посмотрел время отправления.
– У нас в запасе больше восьми часов. Давайте вещи в камеру хранения сдадим, зафрахтуем мотор и осмотрим местные достопримечательности. Не расстраивайся, тараканище, будет и на нашей улице праздник!
– Я и не расстраиваюсь, - ответил я, хотя у самого на душе блошки скребли.
– Обидно просто. Не по-человечески как-то все это.
– Точно, не по-человечески, - подтвердил Вася.
– Но мы ж умирать из-за этого не собираемся. Правда, Кабаков?
– Вопросы!
– кивнул Олег.
– Ладно, пошли на экскурсию, - вымученно улыбнулся Ферзиков.
Олег задержался у киоска, решил купить карту города и каких-нибудь местных сувениров. Мы с Василием сдали вещи в камеру хранения и вышли на улицу. Прямо перед зданием вокзала раскинулась небольшая круглая площадь, которую я словно уже где-то видел. Вот только где же?
Мучительно перебирая воспоминания, я вдруг услышал нестерпимо громкий вой сирены и, подняв голову, увидел, что прямо на Василия, с задумчивым видом переходящего дорогу, несется красная громада пожарной машины. Олега рядом не было. Господи, она ж его собьет!
– Вася!
– закричал я во весь голос, но друг меня не слышал.
Тогда я что есть мочи напрягся, и, выпрыгнув сквозь бутылочное горло... со всей силы оттолкнул его в сторону, а сам в ту же секунду лишился сознания...
Сколько времени я находился в беспамятстве, одному Богу известно. Но, когда очнулся, понял, что все вокруг, да и во мне самом безвозвратно изменилось. Было очень холодно, спину аж жгло. Не удивительно, ведь я лежал на снегу, а вокруг толпились люди, которые склонялись надо мною, что-то говорили, показывали пальцами... На их лицах читалось любопытство, перемешанное со страхом и, кое у кого, с жалостью. Ни Васю, ни Олега в толпе я не нашел...
– Господи!
– расслышал я сквозь грохот проносившихся мимо машин пронзительный женский голос.
– Да вызовите же вы, наконец, скорую! Он же совсем замерзнет! Что вы за люди-то такие?!... Эй, мужчина, давайте сюда ваш телефон!... Алло, скорая?!... Я с вокзальной площади звоню... Тут на снегу лежит почти без сознания абсолютно голый человек... Какие документы, я ж говорю - он голый!... Молодой, лет тридцати... Мужчина...
Эпилог. Пришло время вернуться