Введение в феноменологию религии
Шрифт:
С точки зрения феноменологии теория Отто о нуминозном может быть сформулирована в виде последовательных ответов на два вопроса: 1) как переживается и как функционирует нуминозное чувство; 2) как религия становится тем, что она есть.
Теория Отто является ценным вкладом в религиоведение; прежде всего в ней формулируется важное положение о том, что знание и понятийное понимание далеко не одно и то же, более того, часто они противопоставляются и исключают друг друга. Нумен, согласно Отто, есть сущность божественного. Понятийное понимание менее всего приспособлено для интуитивного познания и признания нуминозного в его истинном проявлении. Нуминозное существует во всех религиях, и без нуминозного религии не существует. В поисках обоснования нуминозного опыта Отто обратился к философии и заимствовал у И. Канта понятие a priori. Святое есть категория a priori, оно проявляется как в своем рациональном, так и в иррациональном аспектах. Религиозное чувство проявляется в опыте, но не возникает из него. Религиозное чувство относится к основаниям души. Чувство нуминозного не является производным от других чувств, оно есть первичное качественно оригинальное чувство, которое можно пробудить. Имеет место «закон соответствия чувств», гласящий, что «одно чувство X пробуждает в нас подобное чувство Y». [87] Подобное влечет друг друга. Чувство нуминозного вызывает в нас подобные чувства, и, наоборот, подобные нуминозному чувства вызывают чувство нуминозного. Импульсы к пробуждению нуминозных переживаний могут исходить от произведений искусства – изобразительных, художественных, музыкальных. В связи с этим следует отметить, что нуминозные переживания пробуждаются и произнесением некоторых священных празвуков: о-т, а-и-т, а-и-п.
87
Greschat H.-J. Op. cit. 1988. S. 92.
§ 9. Становление современной феноменологии религии
Первая работа по феноменологии религии – «Введение в феноменологию религии» – принадлежит историку религии Г. ван дер Леуву. «Мы должны, – писал он, – различные феномены религиозной жизни рассмотреть в связи друг с другом». [88] Все феномены религиозной жизни, согласно ван дер Леуву, необходимо классифицировать и систематизировать в соответствии с их сущностью, а для этого описать. Возникшая система не будет сверхрелигией или проектом религии будущего, но лишь вспомогательным средством, позволяющим лучше понять широкий круг религиозных феноменов в их взаимодействии, увидеть общее и особенное в каждом. Такая система позволит ориентироваться в хаосе фактического исторического материала, как старого, так и нового. Фундаментальный труд «Феноменология религии», в котором был реализован подобный подход, содержал классификацию различных религиозных феноменов, включая такие, как священная еда и напитки. Однако описательный метод все же не давал полного представления о религиозном феномене.
88
Van der Leuw G. Einf"urung in die Ph"anomenologie der Religion. M"unchen. 1925. S. 3.
Дальнейшее развитие феноменологии связано с трудами историка религии Ф. Хайлера. «Феноменологический метод, – согласно его взглядам, – есть путь от феномена к сущности религии». [89] Следует подчеркнуть, что феноменология исследует только путь, но не саму сущность религии. Хайлер не столько классифицировал предметные феномены исторических религий, сколько пытался понять их суть. Он намечал два направления во внутреннее ядро религиозного опыта. Прежде всего, самое пристальное внимание следует уделить ранним и так называемым примитивным формам религии. Кроме того, необходимо проникнуть во внутренний мир религии, т. е. прочувствовать ее феноменологический мир так, как это сделали религиозные гении, основатели исторических религий. Хайлер писал: «…История и психология религии, которые стремятся охватить религиозную мистерию в ее самых многообразных формах, могут попытаться подойти к решению этой трудной задачи, осуществление которой постоянно усложняется конфессиональными привязанностями. Когда исследователь долгое время останавливается близ самых различных религиозных гениев, индийских провидцев атмана и христианских мистиков, Будды и Плотина, израильских пророков и псалмопевцев, Иисуса, Павла и Августина, когда он долго и с глазу на глаз находится рядом с этими религиозными деятелями и расспрашивает их о самом близком, сокровенном и глубоком, тогда он может оценивать эти вызывающие жаркие споры личности с открытыми глазами и чистым сердцем, тогда его взгляд незамутнен религиозной пристрастностью». [90]
89
Heiler Fr. Erscheinungsformen and Wesen der Religion. Stuttgart. 1961. S. 16.
90
Хайлер Ф. Религиозно-историческое значение Лютера // Социо-логос. М. 1991. Вып. 1. С. 316–317.
Чистых типов религиозных переживаний, по Хайлеру, не так уж и много. Прежде всего, он выделял основные – мистический и пророческий. Если для мистики центральными понятиями оказываются любовь и соединение, то главный феномен пророческого переживания – «доверчивая вера». Во взаимодействии пророчества и мистики Хайлер видел будущее религии: «Более высоких форм религии, чем эти две – мистика и религия Откровения, – история религии не знает. Будущее развитие религии должно принести дискуссию между ними. Когда наступит определенное спокойствие во внешнем культурном развитии, человечество вновь обратится к религиозным проблемам с таким страданием, примеры которому дали прошедшие столетия. Потом эти два религиозных типа сравняются и бросят друг другу вызов. Какой из них одержит победу?». [91] При ответе на этот вопрос Хайлер испытывал затруднения, но, по-видимому, отдавал предпочтение пророческому типу религиозности как более миросозидающей форме. Кто верит в мирские ценности, цели и задачи, считал он, тот больше сил для радостной борьбы почерпнет из религии Откровения, чем из мистики, так как первая дает ему мужество крепко стоять на ногах на этой сотворенной Богом земле.
91
Хайлер Ф. Религиозно-историческое значение Лютера // Социо-логос. М. 1991. Вып. 1. с. 336.
Последнее фундаментальное исследование по феноменологии религии, выполненное в классическом ключе, принадлежит шведскому историку религии Г. Виденгрену. Основной методологический вопрос его «Феноменологии религии» – о религиозном феномене: «Как выглядит религиозный феномен X, если превзойти в нем все случайное, историческое и региональное?». [92] Пытаясь ответить в систематической форме, Виденгрен подходит к проблеме определения того, что является религиозным феноменом.
92
Greschat H.-J. Op. cit. 1988. S. 92.
§ 10. Философская феноменология религии
Эта традиция использует методы философской феноменологии философа Э. Гуссерля. Прежде всего, подобный подход предполагает отказ от выстраивания феноменологии религии по образцу точных наук. Для феноменологии религии очень важно оказалось противопоставление Гуссерлем эпистемологической (лат. episteme – теоретическое знание) и доксической (лат. doxa – верования) сфер. Если посредством эпистемологических актов конституируется теоретическое знание, то благодаря доксическим верованиям конституируется «жизненный мир». Гуссерль возвращал ценность и автономную значимость сфере верований, показывая, что она не может быть поглощена теоретическим знанием. Для этого он применял так называемые трансцендентальную и эйдетическую редукции, освобождающие человека от необходимости подчинения каким бы то ни было метафизическим предпосылкам и позволяющие ему увидеть идеи, которые конституируют его «жизненный мир». В нем эмпирические феномены пронизывают логические структуры, и последние, казалось бы, зависят от них. Однако, как известно, Гуссерль источником этих структур считал акты неэмпирического трансцендентального «Я», т. е. и в «жизненном мире» сохраняется противопоставление теоретического и эмпирического. В процессе развития «жизненный мир» индивида проходит, по мнению Гуссерля, несколько стадий. Первоначальная естественная историчность человека подчинена мифически-практической установке – окружающая действительность воспринимается как мир, в котором доминируют мифические силы. Важнейшей заботой поэтому является защита и обустройство жизни путем овладения ими. Вторая стадия – рефлексивная историчность – трансформирует мифически-практическое отношение к миру в теоретическое. Третья – ступень абсолютной жизни – характеризуется тем, что человек конституирует себя и свой мир на уровне самосознания. [93] В целом концепция Гуссерля разрабатывается как в феноменологической теологии (например, в трудах М. Шелера), так и в феноменологии религии.
93
См.: Михайлов А. А. Современная философская герменевтика. Критический анализ. Минск, 1984. С. 77.
М. Элиаде отчасти использовал в своих работах ряд положений философской феноменологии. Согласно ей, сознание конституирует объект в интенциональном акте, наделяя его смыслом. Для Элиаде – это фундаментальная операция, трансформирующая Хаос в Космос, выражением чего и является ряд культовых действий, таких как «освящение пространства и времени». В общем его концепция представляет синтез положений классической и философской феноменологии религии, впрочем, следует заметить, что они не противопоставлены друг другу.
Глава 2
§ 1. Священный предмет
Священный предмет отличается от других тем, что выделяется каким-то свойством в ряду себе подобных, он – неподобное в подобном. Согласно Ф. Хайлеру, основу священных предметов образуют объекты природы, которые в силу своей величины, физических свойств, геометрической формы или цвета, другими словами, какой-то необычности и исключительности пробуждают в созерцающем их человеке благоговейный трепет и удивление. Примитивный человек поклонялся и молился им, будучи не в состоянии ясно различить внешний объект и сверхъестественную силу, которая в нем живет и проявляется.
Более высокий уровень поклонения, замечал Ф. Хайлер, в значительной степени продолжает подобный культ, но часто на месте внешнего объекта оказывается его фонетический или визуальный образ, часть образа (символ), рисунок геометрической формы, идеограмма или имя, которые замещают священный предмет.
М. Элиаде предлагал несколько более общую точку зрения, считая что «в первобытном, или архаическом, мышлении предметы внешнего мира не имеют самостоятельной, внутренне присущей им ценности. Камень будет священным, поскольку его форма свидетельствует о том, что он является частью определенного символа, или представляет собой иерофанию, обладает маной, знаменует некий мифический акт и т. п.». [94]
94
Элиаде М. Космос и история. М, 1987. С. 32.
Объединяя эти взгляды, следует сказать, что предмет становится священным либо благодаря физическим или геометрическим свойствам самого объекта (священная сила может пребывать как в природе, так и в форме объекта), либо за счет принадлежности к широкому образному и символическому ряду, т. е. любой предмет через причастность к последнему может стать священным.
Это становится очевидным при рассмотрении такого, по-видимому, одного из самых ранних, предмета культа, как священный камень. Груды камней были признаком древнейших культовых мест. Важнейшими физическими свойствами камня являются прочность и твердость, которые делают его неуязвимым и несжимаемым. Камню присуще то, чем не обладает человек, подверженный разрушению, упадку и смерти, который в противоположность камню – пыль, песок, щебень. Камень стал символом бытия, песок – символом времени.