Вверх тормашками в наоборот-3
Шрифт:
Глава 2. Нянька для проглота
Дара
Вы были когда-нибудь нянькой? В смысле, бросали ли на вас братьев, сестёр, племянников и прочих мелких спиногрызов?
Наверное, нет в мире ни одного подростка, который хотя бы раз не остался за старшего – приглядывать и сопли вытирать.
Так вот: меня сия чаша миновала. Ну, почти. В семье я ребёнок единственный и неповторимый, родственников с мелкими детишками у нас нет – я самая младшенькая из ближайшего окружения. Поэтому самостоятельно никого не нянчила, зато имела честь помогать
Тот ещё квест, скажу я вам! Любопытный и любознательный братец Серёга, которого Витуля называла Коржиком, бил рекорды по попаданию в дурацкие ситуации. Он неизменно падал и набивал шишки. Пачкал рубашку мороженым. Дёргал за шнур и ронял на пол утюг. Бил чашки и тарелки. Проводил испытания с использованием воды, насекомых, мокрого песка и грязи. В общем, список его деяний бесконечен.
Витуля привыкла к жизнерадостной познавательной активности пятилетнего гения, а я, когда попадала в водоворот высказывания «мы сегодня няньки», приходила домой с неизменным головокружением, пошатыванием и желанием спрятаться в тишине собственной комнаты. Уйти в закат красиво, как говорят.
Думаете, к чему это я? Лучше не спрашивайте. Потому что отныне и навеки вечные я стала нянькой. Видать, это проклятие Груанского леса. Или жестокая мстя Зеосса. А может, мироздание таким образом решило наказать меня за все прошлые и будущие прегрешения.
Сутки спустя до меня дошло, почему Груан мечтал сожрать Йалиса. Ещё через день я мечтала превратиться в огнедышащего дракона, который нападает на мирные стада, поджаривает и жрёт исключительно вымирающих мшистов.
Я понимала: он малыш, но его габариты никак не хотели стыковаться с образом пятилетки в моей голове. Я представляла Серёжу-Коржика и смотрела на Йалиса мшиста. Ну, вы понимаете, да? Ничего общего между маленьким юрким пацаном и громадиной с травой и цветами вместо шерсти. Зато по умственному развитию и любознательности, умению попадать в дурацкие ситуации и бедокурить – идеальное совпадение.
Во-первых, Йалис жрал всё подряд. Втягивал в себя со свистом, как пылесос, всё, что плохо лежало или было плохо приколочено. Не важно, сколько он съел за завтраком или обедом. Он постоянно хотел есть. Вечно голодное существо с тяжёлыми вздохами и несчастными глазами.
Во-вторых, он всё пробовал на зуб, обязательно нюхал, трогал лапами, совал свой плюшевый нос, куда не следует. А в минуты опасности прятался за мою спину. Естественно, какой он и какая у меня спина, но это его не останавливало. Йалис признал меня лидером, мамкой – я так и не смогла ничего вразумительного от него добиться.
По идее, с ним в лесу возилась Ферайя. Её он знал, охотница спасала не раз мшиста от всяких передряг, но поди узнай, что у этих тотемных древних полуживотных-полурастений на уме! Теперь я, я его нянька! Мне, прости господи, самой ещё подпорка нужна. И дури своей хватает. А тут – бабах! – и это огромное дитя стало моим кошмаром.
Вы не подумайте: мшист замечательный. И красивый, и добрый, и порой мудрый даже. Как когда на него накатит. Минуты взрослого просветления наступали нечасто, а всё остальное время я проходила испытания не хуже, чем в компьютерной игрушке.
В
Предатели-друзья тихо ржали, бросая украдкой взгляды на зелёные разводы, что украшали моё лицо. Наверное, я походила на Офу, но, честно говоря, ни разу я не захотела лицезреть своё преображение в дриаду. Для этого нужно было посмотреть в чьи-нибудь глаза и увидеть сдерживаемый смех. Обломаются. Не доставлю я никому подобное удовольствие.
Мы организовали безотходное питание: Айбин выпивал кровь из мелких зверушек, а всё остальное проглатывал Йалис. Собственно, для проглота с ненасытным и объёмным брюхом несколько пискликов – так, для аппетита только. Ферайе приходилось охотиться. Часто ей помогал Сандр: два лучника в некотором роде оказались спасением.
Но животной пищи для мшиста было мало: ему необходимо жевать растения. А на улице почти зима. После Груана, где время остановилось где-то между летом и ранней осенью, мороз и снег поначалу обрадовали, а затем чуть не довели до инфаркта. Хорошо хоть растения на Зеоссе странные: большая часть зеленеет даже под снегом и не опадет. Или отрастает заново – не понять.
А ещё я наконец-то поняла, зачем нам деревун в команде. Офа не то, чтобы бесполезной была – нет. Но вся такая тихая и забитая, она часто выпадала из поля нашего зрения. Особенно случай с Жерелью, когда Айболит спас ей жизнь, сломал её, что ли.
И тут Офа развернулась. Безошибочно находила сочную траву под снегом, ковыряла какие-то жуткие на вид корешки диких расцветок: красные, фиолетовые, голубые с синими прожилками. Особенно от последних мшист тащился, как удав по пачке с дустом. Чавкал корни, что походили на оторванные конечности синюшных трупов, с особым пиететом и наслаждением.
Я таскалась за Офой с огромной плетёной корзиной. Этим шедевром рукотворного зодчества меня наградила Росса. Увидев, как я мучаюсь с мешком, где корни, травы, листья смешивались в общую, неприятно выглядевшую бурду, лендра за день сплела корзину с тремя отделениями – заплечный лёгкий короб, в который, наверное, при большом желании и отсутствии перегородок могла и я спрятаться. Ну, Мила так точно туда поместилась бы. Зато носить корзину – одно удовольствие, пока она не наполняется травами, листьями, кореньями.
Это запас. Ежедневный, стратегический, на всякий случай. Мшистый проглот всегда топчется рядом и сметает то, что мы не успели оборвать. К вечеру стратегические запасы тают почти в ноль. И я начинаю впадать в отчаяние, понимая, что если еда с нашего пути исчезнет, я умру, глядя, как Йалис мучается от голода.
Меня не успокаивали, но и не бросили на произвол судьбы. Все члены нашей банды, как пафосно пишут в передовицах, приняли участие в операции под кодовым названием «добыть еду для мшиста».