Вверх тормашками в наоборот-3
Шрифт:
Тяжело опираясь на костыли, Юла сделала первый шаг. Ноги привычно не слушались, но она привыкла не обращать внимания на боль и неудобства. Потихоньку, увязая в снегу, они с Безой двинулись вперёд.
Через несколько шагов Юла обернулась. Кинула взгляд через плечо. Скоро, очень скоро можно будет сидеть на телеге и крутить головой по сторонам и забыть на время про снег, негнущиеся и слабые, почти бесполезные ноги.
Они шли, а цепочка возов приближалась. Как приятно, шаракан побери, видеть добротные повозки, полные всякого добра!
Ренн
Сегодня он ехал впереди. Они негласно по очереди выполняли эту очень серьёзную работу: присоединялись к ведущей их Леванне Джи и зорко осматривали окрестности. Мало ли. После всех приключений хотелось избежать возможных ловушек.
Ренн удивлялся: чем дольше они двигались, тем больше становилась его сила. Росла, как пышное тесто. Он никому не говорил об этом, даже сестре. Наблюдал исподтишка за Риной и не мог понять, происходит ли подобное и с ней.
Они стали ближе и постепенно узнавали друг друга. Очень сложно быть всю жизнь одному и вдруг понять, что есть сестра, возможно, жива мать. Об отце запрещал себе думать, хотя нет-нет да и крутились в голове нежданные мысли.
Он хотел найти семью. Именно поэтому удрал с Острова Магов. Понял, что не безродное нечто и не сирота. Хотел посмотреть в глаза матери и спросить. Может, не имел права, но ему нужно было знать: что толкает женщин отдавать своих детей на откуп незнакомцам?
Может, она продала его, чтобы спасти жизнь себе и Рине? Может, боялась, что не справится с мощной стихией, живущей в нём? А может, её обманули?
Ренн ни за что не признался бы себе, что мечтает услышать: его украли, отняли, лишили семьи, а матери и сестре подправили память. Последние события и рассказы Рины давали ему сладкую возможность очень глубоко в подсознании взращивать именно эту фантазию.
Он, взрослый и самостоятельный, с силищей огромной, хотел положить голову на материнские колени и забыться, чувствуя, как пальцы той, что его родила, перебирают его длинные волосы. Мечта недолюбленного мальчика, что грезил ночами о далёкой семье.
Бредущих впереди путников Ренн заметил издалека. Две тёмные точки на белом. Всего две, но он напрягся. Ничего не почувствовал особенного, просто насторожился, машинально охватывая цепким взглядом пустынную дорогу.
– Всего лишь бродяги, – тонко улыбнулась Леванна Джи, но он не разделял её беспечности.
– Лучше тебе придержать коня, – посоветовал он ей и кивнул Леррану, что уже скакал вровень с Леванной. В последнее время хмурый бывший властитель неуклонно следовал за проводницей, словно привязанный невидимым канатом.
– Последи за ней, – то ли попросил, то ли приказал Ренн, вырываясь вперёд.
– Может, я всё же обойдусь без лишней опёки? – ударило в спину возмущение девушки, но он не стал оборачиваться и отвечать: споры сейчас ни к
Фигуры на дороге обрисовались чётче. Женщины. Две женщины в утлых плащах бредут не оглядываясь. Какая-то обречённость в их неспешном передвижении.
На какой-то миг Ренн растерялся, когда понял: одна из них с трудом переставляет ноги, тяжело опираясь на костыли. Вторая – слишком худа и бредёт, сгорбившись под тяжестью довольно тощей заплечной сумы.
Бродяги, как и сказала прозорливая Леванна Джи. Вероятно, у проводников чутьё на подобных путников. Ренн почувствовал себя неловко, когда они с Раграссом заехали с двух сторон. Здоровые мужики на жеребцах и жалкие нищие.
Девушка на костылях повернула к нему лицо. Порыв ветра сорвал с головы капюшон. Бронзовая с золотым отливом кожа. Шапкой стоящие жёсткие пружинки тёмно-красных волос, выбритых на висках. Отчётливая синяя жилка справа, убегающая за нежное ухо и прячущаяся под чёрной повязкой. Единственный чёрный, как уголь, глаз смотрит весело и немного насмешливо.
– Что, маг, не нравлюсь? – спросила девица неожиданно низким, с хрипотцой, голосом и улыбнулась, скаля на миг показавшиеся маленькие клыки. Не трансформация, нет. Всего лишь строение зубов, часто встречающиеся у хищных мохнаток.
Ренн всматривался в необычное лицо и почему-то думал, какой зверь сидит внутри немощного тела. И сидит ли: искалеченные мохнатки нередко теряли свою вторую ипостась.
– Нравишься, – ответил твёрдо и мазнул взглядом по второй фигуре, возле которой гарцевал на коне Раграсс.
Девушка явно боялась горячего жеребца, сжалась, втянула голову в острые плечи. Лица не разглядеть под низко надвинутым капюшоном. Зато хорошо видно, что она истощена до крайности: утлый, не по погоде, плащик висел мешком, скрывая фигуру, и всё же подчёркивал костлявость в линии плеч и хребта. Тонкая ткань, натянувшись от согнутой в страхе позы, обрисовывала позвонки.
– Куда путь держите? – спросил машинально, делая знак Раграссу отъехать немного в сторону.
– Дак куда и вы – в Спирейт, – продолжала улыбаться мохнатка, опираясь на костыль. Глаз блестел задорно и с вызовом. Вот уж кто ничего не боялся. Ни мага, ни его клячу.
– С чего ты взяла, что мы идём в Спирейт? – спросил, продолжая вглядываться в необычное лицо. Чёрная узкая повязка скрывала правый глаз. Сидела, как вторая кожа.
Особая магическая ткань – он видывал такие. Тонкие, мягкие, облегающие настолько плотно, что кажется – это роспись по телу, а не одежда. То же самое и здесь: узкая полоса кажется нарисованной блестящей краской. Странное сочетание – убогая одежда и эта баснословно дорогая штучка на лице.
– Дак тут только один путь, маг. Вряд ли вам захочется ломиться через кусты и опасные пустоши, чтобы обойти город стороной.