Вверх тормашками в наоборот
Шрифт:
— Отойди, Дара. Прошу тебя, отойди, — бормочет он, пытаясь закрыть меня собою.
Голос его дрожит, но это не страх перед Дирмарром. Даже безоружный он пытается меня защитить… Я всхлипываю и вцепляюсь в него мертвой хваткой.
— Он… ничего не сделает, Геллан.
Дирмарр стоит как изваяние — грозное рыже-золотое божество с гордо вскинутой узкой мордой. Два изумруда из-под тяжелых век смотрят неподвижно, свысока, презрительно. Лёгкий пар вырывается из ноздрей. Пасть раскрывается, обнажая острые кинжалы
Одним движением Геллан сбивает меня с ног и накрывает собой, не понимая, что ни один камень не коснётся нас…
— Он уже всё сделал, Дара, — шепчут бледные губы, и я чувствую, как тяжелеет его тело…
— Геллан, — испуганно хриплю я и провожу дрожащей рукой по гладкой щеке.
Но он уже не здесь.
Подвывая, выползаю из-под него и ощупываю здоровой рукой тело.
— Ты что наделал? — плачу навзрыд. — Зачем ты его убил?!
Дирмарр возмущенно давится шипением, хрипением, издаёт фыркающе-рычащие звуки, на миг потеряв дар речи.
— Я?! — наконец ревёт он, хлеща песок хвостом, извиваясь шеей и подрагивая всей тушей. Рыжие лохматые брови готовы выпрыгнуть из морды и упасть на песок. — Да он в обмороке от страха!
— Геллан?! — я даже рыдать перестала, настолько дурацким кажется мне это заявление.
Осторожно переворачиваю своего защитника лицом кверху. Он бледен, кожа влажная. Я вижу, как из-под приоткрытых век быстро-быстро движутся глаза. Он жив. И, наверное, это действительно обморок… только не от страха. Беспамятство…
— Убери сорокоша! — ревёт Димон, неловко взмахивая крыльями и подёргивая лапами.
Если бы не трагизм ситуации, я б рассмеялась: кот нападал на дракоящера, понимая, что может умереть. Но делал это не раздумывая. М-да. Это вам не пёсоглавы, поджавшие хвост от какого-то там кольцеглота. Вот она, безграничная преданность…
— Сильвэй… — зову кота, но он не слушается.
Вздыхаю и пытаюсь взять его на руки. Кот совершенно обезумел, скалит на меня клыки, кусается и царапается. Вою от боли и хватаю кота за загривок. Болтающаяся бело-лохматая тряпка извивается и машет растопыренными лапами. Когти как ятаганы.
— Успокойся! — бросаю его на грудь Геллана. — Он жив, дурень!
Кот, жалобно мяукнув втягивает воздух, поводит золотистым носом, припадает головой к груди бездыханного тела, судорожно выдыхает и начинает шершавым языком водить по лицу Геллана.
— Фуф… заварили кашу…
Я без сил падаю на песок и ощупываю ладонь. Ерунда, кожу только разрезало. Даже кровь почти не идёт. Рукам досталось: царапины, укусы…
Срываюсь с места и бегу к озеру. Пытаюсь в ладонях принести воды. Плещу в лицо Геллану. Затем от души брызгаю со рта. Веки дрогнули, Геллан вздохнул. Слава Богу.
— Жив? — спрашиваю не пойми зачем.
Он молчит. Медленно садится. Смотрит на Димона. Во взгляде — ненависть… будь это яд — убил бы за секунду.
— Ты знаешь, кто это? — спрашивает, не отрывая глаз от дракоящера.
— Д-димон, — выдаю растерянно. — То есть Дирмарр.
— Дракоящер, убивающий дыханием. Он убивает, Дара. Всегда убивает, превращая человека в блестящую мёртвую куклу.
— Неправда! — горячо защищаю я Димона. — Он не такой!
По лицу Геллана проходит судорога.
— Такой. Он такой. Убивает. Не спрашивая, не задавая вопросов, не давая шанса убежать или скрыться. Тупое, злобное создание.
— Димон! Что ты молчишь?! — кричу, не желая слушать злые слова.
Это не Геллан, он не может говорить так! Добрый, терпеливый, занудный Геллан, готовый понять всех и вся, закрыть собою и уберечь…
Дирмарр брезгливо дёргает носом.
— Он не слышит меня, Дара.
— Что, совсем?.. — теряюсь я.
Геллан с трудом отрывает взгляд от дракоящера и смотрит на меня.
— Ты… говоришь… с этим?..
Слава те, Господи. Кажется, до него начало доходить.
— Ну да! Разговариваю! И никакой он не тупой! И не… убийца! Врёшь ты всё!
Геллан снова меняется в лице.
— Ты спрашивала. — он проводит рукой по обезображенной щеке. — Откуда. Спроси у него, если он и впрямь разумен. Пусть он скажет, откуда.
Снова жест по обезображивающей жуткой вмятине.
— И это, — он срывает перчатку с руки. — И это, — рвёт ворот, обнажая плечо в страшных шрамах. — И дальше… ты видела.
Я смотрю на Дирмарра остановившимся взглядом.
— Димон… скажи, что это неправда… пожалуйста…
Он молчит. Только шея поднимается гордо, застывая величественно и… страшно. Это правда. Я понимаю без слов.
— Так получилось, Дара, — говорит медленно. Не оправдываясь, не пытаясь казаться лучше.
— Он… сказал правду?.. Про убивающего дыханием?..
— Да. — впечатал в сердце кол — не вдохнуть, не избавиться.
— Зачем?.. Ты же… добрый, Димон…
Он взмахивает крыльями, словно пытаясь избавиться от раздражения и молчит. Долго, как в театре.
— Тебе… не понять, Дара. У каждого своё место, помнишь?..
Я опускаю голову. Мир рушится… привычное меняет цвет. Как увязать в себе рыжего добряка Димона и убивающего дыханием Дирмарра?..
Геллан больно сжимает мою руку.
— Я должен убить его, понимаешь?.. Чтобы больше никто и никогда не превратился в мёртвую куклу, начинённую солнечными камнями.
Дирмар клокочет горлом, кашляет и давится звуками:
— Кхрррр-кха-кхарррр-фшшшссс.
Смеётся?.. Я уже ничего не понимаю.