Выбирая врага
Шрифт:
— Если бы знал раньше, никогда бы и не лез, — процедил Гарри сквозь зубы: он ненавидел эту манеру Снейпа так общаться.
— Вот и прекрасно, — улыбнулся зельевар, но через секунду выражение его лица поменялось. — А теперь вон из моего кабинета! Вон! Немедленно!!! — Гарри вздрогнул от такой резкой перемены, машинально сделал шаг назад, но уходить не собирался. — Я неясно выразился? Убирайтесь отсюда, Поттер! И никогда, слышите, никогда не смейте тут больше показываться! Я сегодня же пойду к вашему декану и исключу вас из своей группы. И больше, надеюсь, мы никогда с вами не увидимся. А теперь катитесь отсюда быстрее, пока у меня не возникло желания снова в вас
Гарри покосился на полку, где стояла банка с тараканами, которую в прошлом году швырнул в него Снейп. Профессор проследил его взгляд и очень нехорошо ухмыльнулся. Но Гарри решил стоять до конца.
— Профессор, пожалуйста… Не… не выгоняйте меня. Я же не сделал ничего плохого! Я не лез ни в чьи воспоминания и не… я случайно об этом узнал, понимаете?
— Вечно вы во всё лезете, Поттер, — брезгливо поморщился Снейп. — Вы такой дотошный! Не думаю, что вы узнали это «случайно».
— Я не понимаю, почему вы злитесь! — в Гарри закипала такая злоба, что он уже не мог сдерживать себя, слова сами лились из его рта. — Хотя нет, я понимаю. Теперь я прекрасно это понимаю! Вы ненавидите меня, потому что я узнал что-то о вас, о вашей жизни, что-то личное. И не просто личное, а что-то хорошее о вас. Тогда, два года назад, вы не стеснялись при мне показать свою Метку Фаджу, а теперь же беситесь только потому, что я теперь знаю о том, что вы всё это время оберегали меня и спасали, знаю, что все ваши действия были направлены мне во благо, знаю, что из-за меня Волдеморт мучил вас всё лето, потому что пророчество разбилось по моей вине! Вы злитесь, потому что я теперь знаю много… хорошего про вас. Но вы бы предпочли, чтобы я и дальше считал вас трусом и предателем, ненавидящим меня исключительно из-за моего отца. Вы почему-то стыдитесь лучшего, что в вас есть, и упорно прячете это под маской злости и ненависти. Вам проще казаться в моих глазах злобным тираном, чем человеком, который способен помогать, чувствовать и переживать за кого-то. Вы не хотите даже дать мне возможности вас поблагодарить! Вы считаете унизительным принимать чью-то благодарность. Особенно от сына Джеймса Поттера, так? И вообще вы… вы просто… просто… — Гарри задохнулся в бессильной ярости и замолчал, не находя дальнейших слов.
К его удивлению, Снейп не перебивал и даже не злился, а стоял, спокойно и устало глядя на него с каким-то странным сожалением во взгляде.
— Вы закончили, Поттер? — наконец спросил он.
— Всё могло быть иначе, — процедил Гарри очень тихо.
— Но всё так. И никак иначе. И всегда будет так. И никак по-другому. Никогда, — с этими словами Снейп развернулся и пошёл к своему столу, на ходу бросая: — Кстати, советую вам самому поговорить с вашим деканом и отказаться от Зельеваренья по причине вашей неуспеваемости по этому предмету. Чтобы мне не пришлось выгонять вас из своей группы с позором. За последние двенадцать лет я не отказался ни от одного ученика.
У Гарри всё внутри будто упало. Снейп не собирался менять своего решения. И вся эта затея с Книгой катилась к чертям. Но Гарри решил предпринять последнюю попытку.
— Простите, профессор.
— За что? — откликнулся Снейп, присаживаясь на первую парту.
— Я не хотел всего этого говорить… Правда.
— Но ведь сказали. И это, в общем-то, хорошо. Человеку всегда нужно давать возможность выговориться. Но, можете себя поздравить, вы первый, кто позволил себе это в мой адрес.
— Но я же сказал правду! — Гарри почувствовал, как в нём снова поднимается злоба.
— Мне всё
— Профессор, — начал Гарри очень тихо: так плохо ему не было уже давно. — Я уйду, разумеется. Я больше не стану вас тревожить, особенно сейчас: тратить нервы на общение со мной вам не к чему. Но я хочу сказать: я говорил вам всё это вовсе не из-за Сириуса. Я не хочу, чтобы вы думали, будто я пытался вас использовать. Я бы всё равно не смог, после того, что узнал. Я просто подумал, что вам это может быть интересно, даже если ничего не получится. Я всего лишь хотел… сделать что-то… вместе с вами. — Гарри не врал. После последнего разговора с Дамблдором затея с Книгой стала для него ещё более важной и навязчивой, и он сам не понимал, почему. Осознание того, что ему хочется хотя бы на йоту приблизиться к Снейпу, пришло только что. И неважно, каким способом: опять окклюменция, Зельеваренье или что-то ещё. Мысли Гарри просто не поспевали за его чувствами к профессору, которые теперь настолько изменились, что он не знал, что ему делать и как теперь на это реагировать. — В общем, извините. Я зря всё это затеял. Я просто думал, что теперь у меня появился шанс хотя бы немного с вами… сблизиться. Похоже, это было слишком смелым и наивным предположением с моей стороны. Извините, — и с этими словами Гарри резко развернулся и вышел из кабинета, не дожидаясь, пока Снейп ещё что-нибудь скажет.
Глава 10. Учебник
Гарри влетел в гостиную Гриффиндора не менее эффектно, чем влетал Снейп со звонком на урок, вот только мантия за ним не разметалась — её сейчас на нём не было. Гарри с ходу пнул стоявшее возле камина кресло, в котором обычно сидел.
— Кретин!
— Кто? — раздался голос с дивана у окна.
Гарри обернулся и увидел Рона и Гермиону, сидящих с учебником трансфигурации на коленях: Гермиона вызвалась обучить Рона нескольким несложным заклинаниям. Гарри ничуть не удивился их присутствию: с самого начала года гриффиндорские старосты каждый вечер лично следили за тем, чтобы Гарри вернулся в свою спальню.
— Кто кретин? — повторил Рон. — Снейп?
— И он тоже, — процедил Гарри сквозь зубы и рухнул в кресло.
Ему не очень хотелось передавать их со Снейпом разговор, да он бы и не передал его дословно — за него тогда говорили эмоции. А сейчас Гарри испытывал дикую смесь стыда и злости. Ему вдруг подумалось, что, наверное, то же самое испытывал Снейп, когда отец Гарри подвешивал его в воздухе вниз головой.
— Он согласился помочь? — спросила Гермиона, откладывая учебник.
— Нет, — вздохнул Гарри, откидываясь на спинку кресла и закрывая руками лицо. — Более того, он выгнал меня из своей группы по зельеваренью.
— Почему?!
Гарри подумал немного: с одной стороны, ему не хотелось рассказывать обо всём, что только что произошло, но с другой, ему необходимо было с кем-то поделиться.
— Потому что он узнал, что мне всё известно… И про это лето, и про то, из-за чего он работает в школе. Я проболтался, как дурак! — и Гарри со злостью ударил руками по подлокотникам. — Он взбесился и выгнал меня. Вот и всё.