Выбор Девлина
Шрифт:
– Я не боюсь мелкого лордишки. Оставьте свои угрозы. Если вам повезет, вы лишитесь только титула.
Но если суд докажет, что барон – изменник, он лишится жизни.
Взять под охрану все поместье оказалось почти невозможно – слишком много находилось народу как в самом замке, так и в многочисленных постройках вокруг него. Кроме того, эти люди были у себя дома, где знали все входы и выходы, все тайные лазейки. В одной из казарм Миккельсону и его солдатам удалось застать врасплох около сорока дружинников барона и арестовать их, но примерно столько же человек из охраны лорда Эгеслика
Времени оставалось в обрез. Девлин понимал, что в случае осады замок не удержать. В отряде всего двенадцать стражников и десять солдат, да еще он со Стивеном. На стражников барона, взятых под арест, рассчитывать не приходилось. Их вместе со слугами временно заперли в кладовых замка, хотя, конечно, это решение тоже было не из лучших.
Девлин отчаянно растягивал силы отряда, чтобы обеспечить охрану пленников и создать хотя бы видимость караула. Миккельсон и Дидрик занялись допросом слуг, а Стивен осматривал комнаты замка в поисках бумаг, которые подтверждали бы преступные замыслы барона.
Самое трудное – допрос барона – Избранный взял на себя, но часы превращались в дни, и бессильный что-либо доказать Девлин уже стал отчаиваться. Надменность барона просто поражала. Он отказывался отвечать на вопросы и всем своим видом показывал, что Избранный – всего лишь мелкая неприятность, которую очень скоро устранят могущественные союзники барона. Кто эти таинственные союзники, Эгеслик не говорил. Даже если бы Девлин захотел применить к барону более крутые меры, заклятие уз этого бы не позволило, ведь пока Избранный не мог обвинить барона в чем-то еще, кроме плохого управления провинцией.
С захвата замка прошло уже почти три дня. Последний допрос барона закончился возмущенной тирадой Избранного. Постепенно Девлин пришел к выводу, что барон нарочно доводит его до белого каления. Он оборвал свою гневную речь и, хлопнув дверью, вышел. Пусть Эгеслик поразмыслит над его словами, а Девлин тем временем отдохнет. Он не спал уже три ночи. Ему нужно хоть немного расслабиться, чтобы привести в порядок мозги.
Девлин прошел по незнакомым коридорам замка. Стражник, стоявший внизу у главной лестницы, объяснил ему, как пройти в комнату, отведенную для Избранного и его офицеров.
Свернув за угол, Девлин увидел, что кто-то идет ему навстречу. Когда фигура приблизилась, Девлин узнал Фрейю, одну из подчиненных Миккельсона. В двух шагах от Девлина она встала по стойке «смирно» и отсалютовала.
– Все спокойно? – спросил он.
– Да, милорд Избранный. В этом крыле все тихо, – спокойно и по-военному четко ответила девушка.
– Хорошо. Я собираюсь немного вздремнуть. Скажешь начальнику стражи, чтобы меня разбудили через шесть часов. Если что-то случится, разбудите меня немедленно, – повторил Девлин приказ, который только что отдал стражнику возле лестницы.
– Да, милорд, – отозвалась Фрейя, продолжая стоять по стойке «смирно». Запоздало вспомнив, что надо ответить на приветствие, Девлин отсалютовал ей в ответ. Фрейя по-прежнему неукоснительно придерживалась строгих канонов армейской дисциплины и казалась Девлину довольно смышленой девушкой. Она опустила руку и отошла в сторону, пропуская Избранного. Девлин пошел дальше по коридору.
– Милорд! Сзади! – раздался внезапный крик.
Через секунду Девлин осознал, что кричали именно ему, и эта секунда едва не стоила ему жизни. Оборачиваясь, он почувствовал, как острое лезвие оцарапало ему правый бок. Девлин прыгнул влево, бросился на пол и, перекатившись, вскочил лицом к врагу. Метательные ножи уже скользнули ему в ладони.
Перед ним стояла Фрейя, державшая в руке окровавленный меч. Ее глаза были пусты, а на лице застыло изумление. Острие клинка, пронзившего спину девушки, торчало у нее из груди, и кровь быстро заливала форму.
– Чтоб ты сдох, – прохрипела она, хотя Девлин и не понял, к кому она обращалась. Выронив меч, Фрейя упала на колени.
Прапорщик Миккельсон выдернул меч из спины девушки, и она бесформенной грудой рухнула на пол. Вокруг тела на полу из темного дерева растеклась лужа крови.
Девлин присел рядом с девушкой, но, еще только взяв ее руку, чтобы нащупать пульс, уже знал, что она мертва. Он снова поднялся на ноги.
– Зачем ты ее убил?
– У меня не было выхода. Она собиралась нанести второй удар, и я не мог подвергать вашу жизнь опасности, – ответил прапорщик Миккельсон.
Что ж, причина достаточно веская. Сейчас не время доказывать очевидное, но смерть Фрейи выгодна и тому, кто приказал ей убить Избранного.
– Ты спас меня, – с признательностью проговорил Девлин.
– Это моя обязанность, – сказал Миккельсон. Он посмотрел на бездыханное тело и грустно покачал головой. – Фрейя. Я подозревал кого угодно, только не ее.
– Она нас обоих застала врасплох, – пробормотал Девлин. Коридор был очень узким, и если бы здесь не оказалось Миккельсона, если бы Девлин повернулся направо, а не налево, если бы…
Он встряхнул головой, отгоняя ненужные мысли, и поблагодарил Богов уже за то, что они сохранили ему жизнь, давая возможность выполнить обещание. Девлин так долго ждал покушения, что воспринял этот момент чуть ли не с облегчением. Он задавался вопросом, кто выпустил в него стрелу в Розмааре – Фрейя или кто-то из ее сообщников? В отряде могут быть и другие, кто желает Избранному зла. Девлин искоса взглянул на Миккельсона. Прапорщика тоже нельзя исключать. Вправду ли он спас жизнь Девлину, потому что был обязан это сделать, или же рассчитывал таким образом завоевать доверие Избранного? Миккельсон вполне мог действовать заодно с Фрейей, сначала приказав ей убить его, а потом устранив и ее, чтобы выставить себя героем.
– Если бы я не пошел вас искать… – задумчиво проговорил Миккельсон.
– Зачем вы меня искали?
Прапорщик оторвал взгляд от мертвого тела.
– Один из письмоводителей барона согласился нам помочь, и я решил сразу сообщить вам об этом.
– Веди меня к нему, – приказал Девлин, отметая мысли о заговоре. Только время покажет, на кого можно положиться.
Он сделал шаг и тут же остановился, со свистом втянув воздух – о себе дала знать рана. Девлин прижал ладонь к правому боку и, когда отнял ее, увидел кровь.