Выбор Девлина
Шрифт:
– Ты тоже так думаешь? А что, в деревне все довольны друг другом? Разве нет таких, кто не упустит возможность навредить соседу, а при этом еще завоевать расположение Избранного и получить в награду кошелек, набитый серебром из королевской казны?
Магнус слабо усмехнулся:
– Односельчане верны мне. Нам нечего тебе сказать.
Разочарование Девлина росло. Несомненно, имя убийцы известно здесь каждому, ведь в небольших деревнях вся жизнь проходит на глазах у соседей. Но Девлин знал и другое: случись это в Дункейре, люди никогда бы
– Может, ты и не врешь, посмотрим. Но если я не найду убийцу, мне придется вызвать стражников барона, и вы все предстанете перед его судом.
– А чем твой суд отличается от его? – презрительно сказала Магнильда. – Вся знать одинакова.
Лорд Эгеслик не моргнув и глазом спалит деревню, и в огне погибнет все нажитое крестьянами. Больше всего Девлину хотелось, чтобы они вообще не откапывали тело убитого Брунина. На эту проклятую опушку их привела не иначе как воля самих Богов. Но что было бы с деревней, если бы на труп наткнулся не Девлин, а люди барона?
– Я не лорд, – попытался объяснить он. – Раньше я был кузнецом, фермером, а потом стал Избранным. Я видел, что на долю Коринта выпало немало горя, но закрыть глаза на преступление не могу. Вы должны убедить убийцу сдаться и понести заслуженную кару. Если он это сделает, то я клянусь своим именем, что умрет он один и никто другой в деревне не будет наказан.
– Барону не понравится обещание, данное от его имени, – заметил Магнус.
– Я даю обещание не от имени барона, а от имени короля Олафура, которому служу.
Магнус переглянулся с дочерью.
– Если так, то…
– Нет, отец! – воскликнула Магнильда, схватив старика за руку. – Ничего не говори им!
Девлин понял, что выиграл этот поединок и теперь может проявить великодушие. Он встал со скамьи и сказал:
– Мы оставим вас. Обсудите все и примите решение.
Избранный и оба офицера вышли из хижины и увидели, что на дороге перед домом старосты собралась вся деревня. Крестьяне стояли молча, в их глазах застыла ненависть.
Деревня располагалась дальше других от побережья, поэтому, возможно, ее обитатели меньше страдали от набегов морских пиратов. Жилось им тоже чуть полегче, хотя, судя по виду, большинство все же недоедало.
Лейтенант Дидрик обвел взглядом толпу.
– Как думаешь, убийца среди них? Смотрит на нас?
– Если только еще не сбежал, – хмуро заметил Миккельсон.
– Если бы он сбежал, староста сразу назвал бы нам его имя. Жаль, Магнус не додумался солгать. Мы бы не смогли его уличить.
– Вы что, хотите, чтобы убийца ушел от возмездия? – удивился прапорщик.
Нет. Девлин хотел только одного: быть подальше от этой клятой деревни и ничего не знать о пропавшем асессоре.
– Насколько я понимаю, виноват сам Брунин. Или барон с его непомерными налогами. Не знаю, что бы я сделал на месте крестьян… Впрочем, убийца здесь, я должен найти и повесить его.
При мысли об этом Девлина охватывала дрожь. Закрывая глаза, он все еще видел перед собой ведьму-трактирщицу и ее сына, их багровеющие лица и дергающиеся на веревке тела. Если кто и заслуживал смерти, то именно эти исчадия ада.
Девлин не представлял, как у него поднимется рука сделать то же с кем-то из несчастных селян, но заклятие уз сверлило его мозг, заставляя призвать к ответу убийцу чиновника.
Магнильда открыла дверь и махнула Девлину рукой.
– Отец хочет говорить с тобой.
Войдя, Девлин увидел, что Магнус стоит у окна.
– Поклянись, что наказан будет только тот, кто повинен в убийстве, и вы больше никого не тронете.
– Я, Избранный, именем короля Олафура клянусь в этом и призываю прапорщика Миккельсона и лейтенанта Дидрика в свидетели моей клятвы.
Магнильда подошла к отцу, он обнял ее, а потом снова посмотрел в лицо Девлину. Когда тот понял, что задумал староста, у него перехватило дыхание.
– Я тот, кого ты ищешь, – объявил Магнус. – В смерти Брунина повинен я один.
У старика не хватило бы сил свернуть шею даже цыпленку, не то что задушить взрослого мужчину.
– И ты убил его собственными руками? – спросил Дидрик.
– Я – староста деревни. Ответственность за убийство лежит на мне, – твердо сказал Магнус.
Девлин перевел взгляд на Магнильду, которая поддерживала согбенную фигуру старика мускулистыми руками, и вдруг понял, кого выгораживает Магнус. Отец пожертвовал собой ради дочери и ради блага деревни.
– Твое мужество делает тебе честь, – сказал Девлин. – Каждый имеет право выбрать час своей смерти и решить, за что отдать жизнь. Ты расскажешь, почему сделал это?
Магнус кивнул.
– Асессор приехал и объявил о новом налоге. Мы подготовились к его приезду – продали то, что осталось от прошлогоднего урожая, и выручили немного денег. Когда он увидел монеты, то расхохотался и сказал, что налог вырос в два раза.
– Это было несправедливо! – не сдержалась Магнильда. – Мы ведь уже заплатили, а он требовал еще. Я сказала, что своими налогами барон загонит нас в гроб, но Брунин только смеялся и говорил, что мы не нужны барону и чем скорее мы сдохнем или уберемся с его земель, тем лучше. И тогда я…
– И тогда ты рассердилась, – оборвал дочь Магнус. – И я тоже. Я нагрубил асессору. Он пообещал доложить барону о моем неподчинении и пригрозил, что барон будет меня судить. Я знал, что его суд означает смерть, и в припадке ярости задушил сборщика налогов.
Девлин представил, как все случилось. С теми же угрозами асессор приезжал и в деревню Нанны, но тамошние жители были слишком запуганы, чтобы постоять за себя. Брунин погиб из-за собственного высокомерия; в итоге он столкнулся с тем, кто не струсил и чью силу подкреплял горячий нрав. Кому угрожал асессор – старому Магнусу? Или Магнильде пришлось защищать свою жизнь? Впрочем, это уже не важно. Преступление свершилось, и по закону Избранный должен покарать убийцу.