Выбор Донбасса
Шрифт:
лабиринты в багряном уборе,
и присев под раскидистым клёном,
прочитать на растресканной глине,
эту сказку о маге, влюблённом
в королеву волшебной долины.
* * *
Гроб. Яма. Крест. Возможно, залп.
Как ни беги, исход летален.
Простак ты или гениален,
Но обмануть судьбу нельзя.
Кольчуга. Меч. Подпруга. Конь.
И ждёт
Пусть врут, что Вера не в чести, но
Сердца зажгутся, только тронь.
Ботфорты. Шпага. И мушкет.
Плечом к плечу стоит пехота.
Позиций не сдавали роты
Один вопрос. Один ответ.
Разгрузка. Каска. Два рожка.
«Калаш». Подствольник. Тепловизор.
А в небе БПА сюрпризом
И отголоски ДШК.
Могила. Крест. И крест на грудь.
Свеча. Горбушка. Похоронка.
И льготный проездной к Харону.
И тихий голос: «Не забудь...»
ПСЫ ВОЙНЫ
Когда отгремит канонада
И Смерть опрокинет весы,
Украдкой, ползком из засады
Выходят голодные псы.
Поправ вековечное право
Руки, что ласкает и бьёт,
По самому краю оврага
Проводит их страх и чутьё.
Их много. Война и разруха
Коснулись не только людей.
Наполнить несытое брюхо
Мечтают они поскорей.
Каков твоей правды оттенок,
Скакал ты в мороз или нет,
Парковщик ты или тенор,
Для них ты всего лишь обед.
Нет, псы не играют в Мессию
Но чтут непреложный закон.
Тела пожирая людские,
Они не порочат имён.
* * *
Окоёмы, окоёмы
в бородавках терриконов.
Не посконны, не исконны,
знаковы, но не знакомы.
Не сермяжны, не тепличны —
где-то вспышки, где-то тени.
В абрикосовом цветеньи
полустанково-криничны.
Не вальяжны, не системны,
пролетарски бесшабашны
Эти силосные башни,
валирийские тотемы.
Разноцветьем разнотравья,
не по знакам, по приметам
унесёт и это лето,
то русалочье, то навье,
что скрывают окоёмы
за кристально-гладкой гранью,
за беззвучно-зыбкой ранью,
неизбежностью клеймёной.
Ни тоска, ни полудрёма...
Над копрами звёзд без счёта.
Донкихотская работа —
раздвиганье окоёмов.
* * *
Можешь спорить, буянить, бражничать
И работать до хруста кости.
Час пробьёт и стволы лепажевы
От груди твоей не отвести.
Загляни, как в замочную скважину,
В мир, где снова честь не в чести,
Через срезы стволов лепажевых
Не удастся её пронести.
Через яр, буерак, овражины
Краем Рая сумеешь ползти.
Костылями стволы лепажевы
Твою совесть будут блюсти.
Всё что скоплено, всё что нажито
Поместится порою в горсти
Пред очами стволов лепажевых
Скажешь: «Царю Небесный, прости...»
* * *
Увечен проклятый закат
И смолкли праведные гимны.
Тысячезвучьем бьёт набат
В стране, поверженной в руину.
Всё поглотит в один присест
Тьмопастно порожденье смерти
И Бог Наживы, Жёлтый Бес,
Ведёт под ручку Эль-Муэрто
Туда, где флигель-адъютант
Напялил каску генерала,
Туда, где белый школьный бант,
Пропитан кровью, рдеет алым.
Почтовой маркой станет грош,
А бандеролью — домовина.
Дамоклов меч иль острый нож,
Но ты «двухсота», Украина.
* * *
В Рождество я затеплю свечу
И без сна просижу до зари.
Норд косматый, несносный ворчун
Накидает сугроб у двери.
Заметает позёмка следы
Тех, чьи сыграны судьбы с листа.
От нужды, от сумы да беды
Их укрой, день рожденья Христа.
И не дай заблудиться в бору,
В густолесье надежд и вершин,
Чтоб на лысом, холодном юру
Не погасла лучина души.
Век проклятый. Мерцанье звезды
Не погонит из дома волхвов
И двупало-верблюжьи следы
Не нарушат невинность снегов.
И главу не доскажет Матфей
Тем, кто рядом стоял у креста.
Лёд хрустальный на донце яслей,
Как глаза у младенца Христа.
* * *
Вольно или невольно
Лучик разбился в луже.
Больно или не больно?
Слышишь, опять «утюжат»?
Страшно или не страшно?
Выйди, спроси в окопах.
Важно или не важно?
Это войны синкопа.
Зримо или не зримо
Снова иглы под кожу.
Мимо или не мимо?