Выбор Геродота
Шрифт:
Кивнув ойкету, гость поднял пустой канфар — давай налей.
Выпив, закончил мысль:
— Победа при Платеях дала нам политический перевес в борьбе со Спартой. Окажемся дураками, если не сможем заработать на этом. Уж ты-то должен понимать.
Эвриптолем заинтересовался. Он внимательно слушал, даже жевать прекратил.
Кимон запальчиво продолжал:
— Например, в Синопе есть черепица, в Потидее железо, Кипр богат залежами меди, а на Аморгосе эмпории забиты тканями. Купцы шлют к нам послов: мол, хотим продать, только обеспечьте охрану каравана от пиратов. Мы им говорим: хорошо, выкладывайте талант серебром —
— Так ведь деньги пойдут в казну Афин, — с сомнением протянул Эвриптолем.
— Конечно! — не сдавался стратег. — Для этого союз и задуман. Иначе на какие средства строить афинский флот. Но я теперь не просто тень Аристида. Ты оцени масштаб… Я ведь послам могу намекнуть, к каким эмпориям в Пирее лучше причалить, чтоб и товар сдать оптом, и плату получить без проволочек. Выгода тройная: тебе — прибыль, казне — доход, мне — завидная политическая репутация. Или другая ситуация… Для верфей что нужно? Строевой лес, воск, железо, пакля… Все это есть в Абдерах, Эйоне и Халкедоне. Вот мы в первую очередь и сопровождаем караваны из этих городов. А куда? Правильно — в Афины.
Он внимательно посмотрел на собеседника.
— Я сюда не просто так пришел. Тебя в Пирее знают, как порядочного человека. Когда договоренности заключаются на таком высоком уровне, промахи непростительны. Иначе союзу конец…
Эвриптолем оглянулся на домашний алтарь. Потом поцеловал золотой перстень на пальце.
Заговорил взволнованно:
— Клянусь Аполлоном — не подведу! На моих полях в сезон сбора урожая работает целая деревня…
— Это где? — перебил хозяина Кимон.
— На Наксосе.
— И сколько земли?
— Под пашню — две тысячи квадратных плетров [18] . Виноградники — триста квадратных плетров.
Стратег уважительно кивнул.
Эвриптолем продолжил:
— Поля такие, что пахать и пахать. Жать, молотить, провеивать… Виноград подсушивать надо, потом давить, сок разливать по амфорам… Кожуру удалять, если делаешь белое вино… В общем, работы невпроворот, зато семьи поденщиков сыты круглый год. Поэтому они проголосуют за то, что я укажу… А летом начинается перевозка амфор с вином в Афины. Суда фрахтует гильдия виноделов. Перед началом навигации мы собираемся, чтобы обсудить цены. Я уже несколько лет занимаю пост председателя гильдии, так что меня и на Кикладах хорошо знают.
18
Плетр — древнегреческая мера длины, около 30 метров.
— Сможешь обеспечить участие островов в союзе?
— Поговорю, — с готовностью подтвердил эвпатрид.
На террасе дома стало прохладно. Осеннее солнце потеряло силу, растратив пыл на виноградники. Аристид приказал ойкету принести жаровню и шерстяные одеяла.
Кимон сделал глубокий вдох. Пора было переходить к личным делам.
Тон пришлось сменить — он заговорил мягко, без нажима:
— Тогда у меня к тебе просьба… Отдай за меня Исодику.
Эвриптолем усмехнулся:
— Можно было не делать такой сложный заход. Но ты не был бы стратегом, если бы не пытался одной стрелой убить двух зайцев. Так вот… Я знал твоего отца —
Казалось, эвпатрид тянет с ответом.
Кимон сделал вид, что принимает правила игры.
— Сладковато…
Подозвав ойкета, хозяин приказал подать охлажденной морской воды для гостя.
Потом сочувственно продолжил:
— После победы при Марафоне его надо было осыпать почестями. А вместо этого Народное собрание по наущению Ксантиппа, сына Арифрона, влепило ему штраф в пятьдесят талантов за неудачный поход на остров Парос… К чему это я? К тому, что уважаю твоего отца. Значит, обязан уважать и тебя.
Он шлепнул ладонью по столику-трапедзе:
— Бери!
Будущие тесть и зять обнялись.
— Тогда будем считать этот разговор состоявшейся помолвкой, — мягко сказал Кимон.
— Как?! — удивился Эвриптолем. — А приданое? Десятая часть имущества, земля, рабы… Мы это еще не обсудили.
— Не надо. — Стратег равнодушно махнул рукой. — Отец хоть и не смог выплатить штраф, но умер небедным человеком. К тому же после свадьбы Эльпиники род Филаидов ни в чем не нуждается. Каллий — богач, так что я всегда могу на него рассчитывать. — Сделав паузу, он добавил: — Хотя я могу взять часть твоих земель в аренду. Но это потом… Сейчас просто помоги своими связями на островах. Для меня это важно.
— Хорошо, — согласился эвпатрид. — Но будь уверен в том, что я выполню обещание. Даже не сомневайся!
Он потер ладони, словно не обратив внимания на реплику будущего зятя по поводу аренды земель.
Потом с нажимом сказал:
— Совсем без подарков нельзя. Я же не какой-нибудь голозадый фет. Позволь хотя бы купить дочери свадебную одежду и подобающие замужней женщине драгоценности. Родственники тоже захотят поучаствовать. Я передам ей подарки при свидетелях, пусть запишут их в качестве приданого.
Снисходительно улыбнувшись, Кимон кивнул. К пожеланию отца невесты нужно отнестись с пониманием.
— Я от себя тоже добавлю, — сказал стратег. — Например, диадему. И вот еще что… Наша договоренность должна остаться в тайне. Все-таки создание симмахии — это дело государственной важности.
— Могила! — серьезно пообещал Эвриптолем. Потом искоса взглянул на Кимона: — Ты ее хоть любишь?
Стратег снова кивнул:
— Люблю.
Эвпатрид поднял канфар:
— Тогда есть повод выпить!
Гость с удовольствием поддержал хозяина…
Солнце рухнуло за Саронические острова. Темнеющие вдали горы Арголиды начали стремительно терять очертания, а затем и вовсе растворились в наползающей тьме. Будто упавший на грудь титан безвольно обмяк, вжал плечи в землю.
Где-то вдали багровые языки цеплялись за скалы Пирея. Птичий гвалт в гаванях стих. Вместе с ним замолкли мастерские и кузни. Лишь со стороны арсенала доносился звон одинокого молота.
На фоне заката веранда стала казаться темной. Небо над головой посерело. Фасады и колонны сочились тенями. Краски потускнели, словно Афина покрыла городской пейзаж тушевкой.