Выбор Геродота
Шрифт:
Ему было за пятьдесят, поэтому ночные излишества требовали обязательного утреннего отдыха. Друзья и компаньоны редко отваживались на визит в это время дня — агораном делал исключение только ради важных дел.
В этот раз написанная на канфаре молитва Дионису не помогла — голова просто раскалывалась. Зато тошнота сразу прошла после того, как пожилой гуляка поел натощак салата из вареных овечьих легких, капусты и яиц совы, сдобренных оливковым маслом.
Услышав шаги, он приоткрыл набухшие веки.
— Мир
— И тебе, — вяло ответил агораном. — С чем пришел?
— Встретил интересных людей, которые могут принести пользу нашему делу, — с жаром начал рапсод. — Приезжие из Галикарнаса.
— Подожди, — попросил агораном.
Кобон сел на клинэ. Щелкнув пальцами, чтобы привлечь внимание ойкета, приказал принести капустного сока. Пил долго, маленькими глотками, наслаждаясь приятным ощущением в желудке.
Потом махнул рукой:
— Теперь говори.
Гость опустился на дифрос. По мере того как он рассказывал, выражение на лице хозяина сменилось со снисходительного равнодушия на заинтересованность.
— Там и имена были? — уточнил агораном.
Софокл подтвердил.
— А еще у Геродота отличная память. Паниасид так и сказал: "Прочитает — как в камне высек".
Кобон в раздумье поскреб шею.
Начал рассуждать вслух:
— Надо будет с этими галикарнасцами познакомиться… Один — опытный солдат и известный аэд, другой отмечен печатью Мнемосины… Так они в Дельфы направляются?
Он посмотрел на взволнованного Софокла:
— Не бойся, я сохраню им жизнь. То, что Паниасид воевал за Ксеркса, еще ни о чем не говорит, многие дорийцы шли на войну из-под палки. А Геродот за дядю не отвечает. Если этот юнец настолько хорош, как ты рассказываешь, он нам пригодится. Кимону такие люди нужны… Кое-какие связи в Дельфах у меня остались, так что подстроить правильную ретру не составит труда.
Кобон замолчал и наморщил лоб, словно принимая сложное решение.
Наконец, хлопнул ладонью по ложу:
— Хорошо, я прощупаю галикарнасцев, и если меня все устроит, то я подумаю, как извлечь пользу из их незаурядных способностей. Но ты должен быть готов к тому, что станешь куратором. Правила тебе известны: раз привел этих людей к нам — теперь отвечаешь за обоих.
Софокл кивнул.
— Из Дельф они куда направляются — обратно в Галикарнас? — спросил агораном.
— Паниасид говорил, что хочет показать племяннику Афины. Мол, когда еще представится такая возможность.
— Это хорошо… — пробормотал Кобон.
Потом сделал плавный жест кистью.
— Иди. Когда ты мне понадобишься, я тебя найду.
Рапсод вышел на яркий солнечный свет…
После капустного сока Кобону явно полегчало. Настолько, что он даже велел нести себя в носилках-форейоне на агору, где в одном из портиков размещалось правление рынка. К маленькой алтарной комнате
Кобон уже не первый год служил агораномом Коринфа, возглавляя отряд рыночных надзирателей. Должность выборная, подчиненная Совету полиса. По закону агораном избирается на один год, но кто в Совете будет перечить великому Кимону, если стратег Афин просит за своего приверженца.
Тут лучше не спорить: сотни афинских метеков родом из Коринфа составляли немалую часть ближнего окружения Кимона — гетерии — как его политические соратники. Многие из них сохранили прочные родственные связи с гражданами Коринфа. А гражданин — кто? Правильно — избиратель.
Кроме того, Коринф поддерживал тесные отношения со Спартой, а всем было известно, что Кимон — лаконофил и проксен Спарты в Афинах. Фактически негласный союзник спартиатов.
Вызвав из караульного помещения пемпадарха гоплитов, которые отдыхали после вахты, Кобон поставил задачу: привести к нему домой двоих галикарнасцев, остановившихся в "Гусе".
Вскоре Паниасид с Геродотом, зря надеявшиеся переждать в тени и тишине пандокеона полуденную жару, брели под присмотром пяти ополченцев к мегарону чиновника.
Двое гоплитов шли впереди, трое сзади. Паниасид изредка оборачивался, потому что спиной чувствовал на себе недружелюбные взгляды конвоиров. Наверняка среди них были участники сражений в Саламинском проливе или под Платеями.
Он попробовал выяснить у пемпадарха, куда их ведут. Гоплит сквозь зубы ответил, что к агораному, а вот зачем — галикарнасцы узнают на месте, он просто выполняет приказ.
Кобон принял гостей там же, где и Софокла, — в андроне.
Галикарнасцам было предложено хорошее хиосское вино, а в качестве легкой закуски фрукты, орехи и мед.
Дядя с племянником удивленно смотрели на блюдо с горкой чистейшего снега — просто бери горсть и бросай в канфар.
Паниасид недоумевал: что нужно высокопоставленному магистрату от простых путешественников? Да и способ приглашения не мог не настораживать — безобидных путников доставили под конвоем, как военнопленных или преступников. Тогда почему их угощают, словно гостей?
Геродот настороженно смотрел на агоранома, он тоже не понимал, зачем их сюда привели. Дом богатый, отделан мозаикой, на стенах фрески. Нельзя сказать, что обстановка роскошная, но резная лакированная мебель и домашняя прислуга подтверждают то, что деньги у хозяина водятся.
Внешностью Кобон походил на видавшего виды вольноотпущенника, который наконец достиг свободы и достатка: полноватый, с залысинами, усталый взгляд…
Мешки под глазами говорят об излишествах, но это нормально для чиновника такого ранга — должность обязывает агоранома участвовать в симпосиях, устраиваемых архонтами.