Выбор героя
Шрифт:
Дорогая, Ханни, сегодня вечером наш отряд отправится в Путасси, где собирается флот Его Величества, и я с нетерпением жду момента, когда вольюсь в великую армию Феркаса. И единственное, что омрачает мои дни – разлука с Вами. Дядюшка Готлиб, который передаст вам сие послание, на словах может сообщить Вам о моем хорошем здоровье и самочувствии. Если у Вас будет время и желание, пожалуйста, милая Ханни, отпишите и передайте через него хоть пару строк, как Вы живете, чем занимаетесь, вспоминаете ли Вашего верного Айхова?
Прощайте, с надеждой на скорую встречу вечно Ваш, солдат Его Величества Айван Айхов из рода Э.Сейса с усадьбы Синих Елей.
Писано 5 дня месяца Красного Клена в таверне «Боевой петух» Сосновца.
Старик
– Кто бы мог подумать? Этот деревенский парнишка знает толк в эпистолярном жанре. Написано гладко и почти без ошибок. Посмотрим, что он расскажет дальше. Ага, видимо, парень получил ответ от предмета своих чувств.
Любезная кузина, дорогая Ханни, здравствуйте!
С трудом нахожу слова благодарности за Ваше письмо. Клянусь, я с трудом сдерживал слезы, когда дядя Готлиб передал мне нежно пахнущий сиренью свиток, перевязанный лиловой ленточкой. Той самой, что была повязана бантом на Вашем рукаве, на том самом бале у городского старосты в Сосновце, где мы с Вами впервые… Надеюсь, Вы меня поняли и без слов.
Трижды перечитав письмо и покрыв каждую строчку поцелуями, я спрятал его на груди, прямо напротив сердца. Спешу сообщить Вам, милая Ханни, что я еще здесь, в Сосновце и никуда не уехал. А причина вот в чем: лейтенант Э.Брэмм вчера заметил в таверне, как я пишу Вам, сразу и отметил, что у меня красивый, четкий почерк, а потому, узнав, что я весьма силен в вычислениях, поручил мне составление отчетности по сборам. Задание не трудное, с отчетностью я справлюсь быстро и очень надеюсь, что лейтенант отпустит меня домой хоть ненадолго, чтобы я имел счастье увидеть матушку, сестер и Вас, может быть, в последний раз в жизни.
Хочу также добавить, что теперь у меня вдоволь пергамента, в котором я испытывал большую нужду, и самых лучших чернил, так что писать я могу Вам много чаще. До скорой встречи, милая Ханни, хотел бы написать много больше и подробнее, но пришел вестовой и сообщил, что меня срочно вызывает командир.
Писано 6 дня месяца Красного Клена в таверне «Боевой петух» города Сосновца.
Следующее послание. Написано на свитке вполне приличного качества. Маг долго рассматривал его на свет. Папирус?
Любезная кузина, дорогая Ханни, здравствуйте! Как сурова к нам судьба, милая Ханни, словно небеса противятся тому, чтобы мы встретились в последний раз перед долгой разлукой. Вчера днем, задолго до установленного срока сдав чистовик полного отчета лейтенанту Э.Брэмму, я робко попросил его отпустить меня домой хотя бы на день. Но господин Э.Брэмм, бегло просмотрев отчет, сказал, что меня хочет видеть майор Э.Пурси для важного поручения. Я немедленно направился в крепость и доложился начальнику гарнизона, горя желанием немедленно выполнить любой приказ. Но, оказалось, майору так понравился мой отчет по эскадрону (а ведь это был еще черновик), что он попросил меня сделать такой же по полковому сбору в нашей провинции. Сами понимаете, что задание сие чрезмерно ответственное. Я немедленно принялся за работу, горя желанием выхлопотать-таки для себя небольшой отпуск, но возникла непредвиденная заминка. Меня несколько смутили цифры по расходу фуража для тяжелой кавалерии, по которым выходило, что рыцарские лошади потребляют овса втрое больше, нежели в легкой кавалерии. Я обратился к майору Э.Пурси за разъяснениями, но тот грубо оборвал меня, указав писать все, согласно указанных цифр. Чтобы как-то свести цифры к единому итогу мне пришлось просидеть всю ночь и часть утра. А совсем скоро мы выдвигаемся в Путасси с обозом, так что о свидании с Вами мне приходится забыть. Зато за прилежную работу майор Э.Пурси наградил меня целой пачкой замечательного папируса, на образце которого я пишу Вам это послание. Он замечательный, правда? Говорят, его делают из особых пород тростника, который режут в болотах. В таверне я встретил писаря Мика Бизяку из соседней деревни. Показал ему папирус. А он сказал, еще есть эльфийский пергамент, который называется бумага. Говорят, что эльфийские маги делают ее из особых пород дерева и ценят выше серебра, потому что на ее
Слышу звук трубы, мне пора в дорогу. Мы будем сопровождать пять возов отборного овса до самого Путасси. Впредь обещаю Вам, милая Ханни, писать как можно чаще. Передайте мою искреннюю благодарность Вашему дядюшке за кирасу и за ту сумму, что он передал для меня через дядю Готлиба. Клянусь всем, что есть святого, своей честью и моими чувствами к Вам, что при первой возможности я верну ему все до последнего полуфера!
Прощайте, милая Ханни, да хранят Вас и Вашего дядюшку небеса и духи леса. Вечно Ваш, кавалерист Его Величества Айхов Э.Сейс с усадьбы Синих Елей.
Писано 7 дня месяца Красного Клена в таверне «Боевой петух» города Сосновца.
К следующему письму шипом какого-то растения был приколот обрывок какой-то материи.
Любезная кузина, дорогая Ханни, здравствуйте!
Уверен, Вы сильно удивились бы, если бы увидели, как и где я пишу Вам сие послание. Пишу я его в овине, разложив, чтобы не мять, всю пачку папируса на старом седле, найденном в куче соломы, а дядюшка Готлиб тайком подсвечивает мне огарком свечи. Тайком, потому что корчмарь – мужчина весьма свирепого вида и такого же нрава пообещал, что лично переломает ноги всякому, кто зажжет огонь в его овине. Он очень боится пожара. Да, милая Ханни, мы с дядей Готлибом собираемся заночевать в овине, и можно считать, нам еще повезло, потому что в противном случае нам пришлось бы ночевать под открытым небом. Потому что все таверны, корчмы и постоялые дворы по всем дорогам, ведущим в Путасси, переполнены до предела. Порой кажется, что весь мир сошел с ума и двинулся в Путасси. Кого мы только не встретили за прошедший день. Крестьяне, пастухи и ремесленники, заросшие бородами лесорубы Синих лесов, солдаты в потрепанных кожаных латах – поодиночке, парами и небольшими отрядами. И рыцари! Да, нас трижды обгоняли рыцари со свитами! Герб одного я даже узнал, – кавалер Э.Сатчер из Верхней Долины Эдельвейсов. Помните, мы видели его на Празднике Урожая, когда он сам подошел и пожал руку Вашему дядюшке. Я смотрел ему вслед и представлял, что когда-нибудь и я буду скакать во главе своей свиты в блестящих доспехах, с щитом, на котором будет мой рыцарский герб. И убедительно прошу Вас не думать, что это только юношеские мечтания.
Да, чуть не забыл! По дороге нам встретился отряд эльфов. Клянусь Вам, самых настоящих боевых синих эльфов, причем их командир скакал на белом единороге. Мы как раз заканчивали поить наших коней у ручья, когда они подскакали. Признаться, в первый момент я просто растерялся, не зная, что делать. Принимать бой пешим, или рисковать, взбираясь на коня? Но к моему удивлению, эльфы вели себя крайне мирно, вежливо поздоровавшись на северном наречии, их предводитель в плаще с вышитым на плече эдельвейсом дал знак остальным, чтобы они подождали, пока мы не закончим. И лишь когда мы отошли от воды, эльфы спешились и, ничуть не опасаясь, стали поить лошадей.
Конечно, когда эльфы ускакали, я обратился за разъяснениями к лейтенанту Э.Брэмму, и тот скучным голосом объяснил, что с эльфами наш монарх давно заключил мир, уступив им Южный перевал и Южную долину. А мы ведь и не знали. Признаться, расстроился я ужасно, ведь сколько крови было пролито за тот Южный перевал, как героически стояли там наши ополченцы, и вот Южный перевал, оказывается, уже не наш. Но лейтенант Э.Брэмм сказал, что перевал нам все равно было не удержать, и орки его все равно взяли бы не сегодня, так завтра. Зато к эльфам они не особо-то и суются, так что мы в этом, можно сказать, и выиграли.
Не знаю, милая Ханни, что и думать по этому поводу. Ведь эльфы – наши исконные враги, и теперь вот они запросто по нашей земле скачут, лошадей поят. Честно говоря, совсем мне нехорошо стало, ведь сколько добрых наших соседей увели они в рабство. И тут меня как осенило. Ведь если у нас с эльфами мир и даже союз, то и пленных они должны отпустить. Хотя бы за выкуп. И вот мысль эта не дает мне покоя даже сейчас, боюсь и не усну из-за нее. Неужели я смогу увидеть своих кузенов, неужели Вы, моя милая Ханни, сможете обнять вашу матушку?