Выбор наследника
Шрифт:
Копья, топоры и самострелы тут же обратились в сторону наемника. Однако не успели их обладатели сделать и шага в его сторону, как один из коблинай внезапно шевельнул раздвоенным языком и, вытаращив глаза, попятился прочь от странного всадника. Его сородич и полутролль разделили его замешательство и испуг, а вот троим людям пришлось на пальцах объяснять, в чем дело.
Фрозинтар поднял взгляд к облакам, всем своим видом давая понять, что он тут ни при чем и ни во что не вмешивается, и если разбойникам угодно посмотреть, какого цвета кишки у его спутника, то он им мешать не станет — совсем наоборот. Впрочем, разбойники и сами, присмотревшись к его бледно-голубой коже, оставили его в покое и снова сосредоточились на его спутнике. Тот, окруженный со всех сторон, продолжал делать вид (или был совершенно уверен), что ничего страшного не происходит.
— А на чем, спрашивается, экономить? — патетически продолжал рассуждать Карадор. — На самом необходимом! Я вообще все потерял — дом, работу, друга, неве… А нет, не было у меня никакой невесты! За мной вообще погоня, если уж на то пошло, а он мне отказывает в последних радостях жизни!.. Так у вас табачку ни у кого нет?
Разбойник, которому он как раз в этот момент попытался залезть за пазуху, резво отпрянул.
— Ну не жидись! Будь человеком! — Карадор рванул к нему. — Я же по глазам вижу, что у тебя есть заначка!.. И вообще — руки за голову, ноги на ширине плеч, лицом к стене!
Команда последовала так быстро и четко, что ее бросились выполнять все, кроме лошадей, причем разбойники ухитрились еще и построиться по росту, обратившись физиономиями к лесу.
Фрозинтар внимательно рассматривал проплывающее над головой облачко. Надо же, а оно похоже на улитку…
— Вот это другое дело! — Карадор обрадованно потер руки и приступил к работе. — Тайная служба, ребята, — болтал он между делом, — это вам не хухры-мухры! Мы там такими делами ворочали — просто ух! А вы теперь не хотите дать табачку для голодающего… Та-ак. А что это у нас тут в кармашке?
— Ой-й-й-й… — пискнул разбойник.
— Извиняюсь, не туда попал. — Карадор тщательно вытер ладонь о его рубашку и перешел к следующему. — Штаны зашей. А то неудобно получается… Ага, а вот у тебя точно что-то есть! Ну, будем сотрудничать со следствием? Бог сказал: «Делиться надо!»
— Ка-акой бог? — выдавил тщательно обыскиваемый несчастный.
— Как «какой»? — Карадор двумя пальцами выудил у него из-за пазухи мешочек. — А разве их несколько?
— У людей — да! — процедил Фрозинтар, доставая кинжал и принимаясь чистить ногти.
— Точно? Ах да! Я и забыл! — улыбнулся эльф и развязал мешочек, высыпав из него несколько монет. — Фу… Я-то думал!.. Впрочем, мне и деньги пригодятся!.. Не отдам! — Он резво отскочил в сторону, пряча мешочек за спину. — Я без гроша уже который день! Вам что, жалко? Грабители!
Разбойники переглянулись, медленно опустили руки. Наемник внимательно рассматривал свои ногти, делая вид, что его тут вообще нету.
— А ты вообще чего сидишь? Меня сейчас грабить будут, а ты…
— Г-грабить — не убивать! — меланхолично отозвался тот. — Вот когда будут убивать, т-тогда и позовешь!
— Гад! — горячо высказался Карадор. — А еще интеллигенция! Аа-а-а-а!
Он внезапно развернулся и кинулся в кусты.
Фрозинтар изобразил долгий тяжкий вздох и убрал кинжал в ножны, локтем оперся на луку седла и сверху вниз посмотрел на разбойников.
— Н-ну, что решим, мужики? — проникновенным тоном поинтересовался он. — Вы с-сами его ловите, оставляете это неблагодарное дело мне или п-пусть так живет?
Разбойники прислушались к доносящимся из-за деревьев воплям и треску сучьев и единогласно решили, что второй вариант предпочтительнее. Сидевшему в седле эльфу оставалось лишь проследить за тем, как дружно, побросав копья, рогатины и самострелы, они рванули в противоположном направлении.
— Вот так в-всегда, — вздохнул наемник, спешиваясь и небрежно прикручивая поводья обеих лошадей к ближайшему дереву. — Сами нагадят, а убирать за ними д-должны другие! Ну прямо как дети…
Он открыл глаза и сразу не смог понять, как тут оказался.
Менестрель лежал ничком на присыпанной опавшей листвой, наполовину заросшей дорожке, ведущей куда-то в недра парка. Тело закоченело и не слушалось. Медленно, стиснув зубы от боли в почти утративших чувствительность суставах, приподнялся на локтях, стирая с лица мелкий лесной мусор пополам с ледяным крошевом. Над головой чирикала какая-то птица. Лучик солнца скользнул сквозь крону и коснулся его лица. Солнце… листва… трава… лето. Откуда здесь лед?
И в этот момент он вспомнил все.
Резко сел, осматривая свои руки так, словно впервые увидел. Потом бросил быстрый взгляд через плечо на распахнутые настежь двери заброшенной часовни. Листики вьюнка и опавшая листва на крыльце были покрыты иголочками инея. Иней был и на камнях, слагавших ступени, и на дорожке, только отпечатки ног ясно виднелись на нем.
Как ему удалось выбраться? Он совершенно ничего не помнил. Нет, упал, поскользнувшись на покрывавшем пол ледяном панцире, потерял сознание… Как случилось, что очнулся в десятке шагов от крыльца? Кто его вынес наружу?
Что-то мешалось за спиной. Заведя руку назад, он нащупал гриф лютни и вздохнул с облегчением — инструмент был цел. Но почему пальцы на прикосновение к струнам отозвались короткой вспышкой боли, словно дотронулись до угольков?
Медленно, стараясь не задеть их, снял лютню, пристроил ее на руке, попытался взять аккорд — и новая вспышка боли пронзила руку. Дохнув на пальцы, он заметил, что изо рта его вырвалось облачко морозного воздуха.
Что же произошло?
Встав на ноги, осмотрелся. Мир вокруг ничуть не переменился — разве что двери в часовню были распахнуты настежь. То, что они охраняли, больше не нуждалось в защите. Оно покинуло древние стены. Но что это было? И где оно теперь?
Осторожно поднявшись на ноги, менестрель направился прочь, размышляя над странными событиями. Он был так погружен в свои мысли, что даже не заметил близкого присутствия еще одного живого существа.
Из-за кустов, положив голову на передние конечности, на удаляющегося эльфа смотрела самая странная тварь, которая когда-либо существовала на свете. Дичь уходила от нее, а сама тварь была так измотана, что у нее не было сил дотянуться и пришлепнуть ее, чтобы заполучить обед. Но да ничего. Рано или поздно, она возьмет свое. Главное — уметь ждать.