Выбор наследника
Шрифт:
Акко страдальчески закатил глаза. Он-то по наивности надеялся, что сытость настроит эльфа на сонный лад, но тот, кажется, вместе с пищей получил заряд такой энергии, что не замолкал ни на минуту. Впрочем, всерьез сердиться на него не получалось — при одной мысли о том, что сейчас его придется вести обратно в ту же грязную мрачную камеру, молодому гному становилось не по себе. Это было как предательство! И плевать на то, что он инородец, а значит, недостоин сочувствия и понимания! Есть же какие-то… общие понятия!
Подземник даже испустил вздох облегчения, когда из-за угла дорогу им внезапно заступило шестеро гномов с оружием наперевес. У двух из них на поводках шипели и скребли лапами по камню охотничьи пситтаки.
Однако вслед за воинами в проходе показался маг, и Акко стало не по себе. То есть настолько не по себе, что он неосознанно отступил на шаг, встал рядом с эльфом.
— Так, — промолвил Пронитс, — и что это вы тут делали, а?
Благие намерения, которыми он собирался добиться сотрудничества у эльфа, куда-то испарились, едва он заметил, как на его беглое «сокровище» покосился молодой альфар.
— Да так, — вылез Карадор вперед прежде, чем гном успел его остановить, — гуляли. У меня ноги затекли сидеть, а заключенным вообще-то положены раз в сутки получасовые прогулки…
— Откуда такая осведомленность? — холодно усмехнулся маг.
— Если вы намекаете на то, что я успел посидеть, — эльф изобразил пальцами тюремную решетку, — то вы ошибаетесь. Я не сидел сам. Но я работал в Тайной службе Великой Паннории и с преступниками дело имел. Так что о правах заключенных осведомлен достаточно…
— Но раз так, — голос Пронитса был спокоен, но лучше знавший его Акко уже дрожал от страха, — то ты должен знать, что самовольная отлучка называется побегом и карается по закону.
— Но это был не побег! Я…
— Гулял? — усмехнулся маг. — Больше двух часов вместо положенного получаса? Где же ты так «гулял»? И с кем?
Смотрел он при этом на молодого гнома. Скосив на него глаза, Карадор поскорее затолкал назад все слова оправдания, которые рвались у него с языка. У его провожатого было такое лицо… Надеюсь, ты понимаешь, остроухий, что все сказанное здесь должно остаться между нами? А все действительно серьезнее, чем он мог предположить…
— Не ваше дело.
— Взять!
Спущенные с поводков пситтаки с шипением рванулись вперед.
Он давно подозревал, что подземные рудокопы что-то затевают. Но, преданные слуги, они еще и обладали одним странным качеством — каждый альфар так боялся оказаться недостойным членом общества, что готов был ради своей репутации умереть. У гномов имелась какая-то тайна, которая для них была важнее всего на свете. Узнать ее — и тогда можно будет с полным правом назвать себя повелителем подземного мира. Но справиться с бородачами в этом вопросе ему еще не удалось. Надежда затеплилась в тот миг, когда он увидел этого эльфа и шестым чувством понял, что остроухий что-то знает.
Теперь дело было за малым — вырвать у него это знание.
— …Ну, так ты все-таки надумал, что мне сказать?
— Д-да пошел ты…
Плевок достиг цели — палач отшатнулся от своей жертвы, брезгливо вытер лицо рукавом.
— Глупец, — прошипел он. — Ты умрешь…
— Все мы смертны!
— И это говорит эльф! Кажется, для вас, остроухих, смерть имеет особое значение?
— Да. Нас нельзя убить, пока мы сами этого не захотим!
— Вот как? В таком случае я постараюсь сделать все для того, чтобы ты захотел умереть!
— Флаг вам в руки и ветер в спину! Тогда я вам тем более ничего не скажу. — Эльф устало прикрыл глаза.
Но почти сразу распахнул их, напрягся, выгибаясь в оковах, и закричал. Долгим, пронзительным криком, полным боли.
— Скажешь… Ты мне скажешь, что задумали эти альфары!
«А потом я досуха вычерпаю твою энергию!»
Не слишком веселое время наступило на Аметистовом Острове. Сначала этот скандал на свадьбе дочери Наместника, потом — буквально на другое утро — странная смерть Видящей Хозяйки Острова… На несколько дней поместье-столица погрузилась в траур. Всюду были вывешены белые полотнища, леди сняли с себя украшения и нарядные платья, стали одеваться нарочито скромно. Никто не ходил друг к другу в гости, никто не устраивал пикников на залитых солнцем лужайках. Лето подходило к концу, шли последние его деньки, но никто не спешил порадоваться тихой теплой поре.
Группа бродячих актеров разбила свои палатки в парке с разрешения лорда Наместника, и все это время никто из них практически не отлучался из маленького лагеря. Эльфы понемногу собирали вещи — всем было ясно, что как минимум до конца осени никаких праздников не ожидается, а значит, не имеет смысла тут находиться. Столица в трауре, но есть другие замки, где не знают о свалившемся на окружение лорда Калливара несчастье. Значит, надо покинуть негостеприимное место и поискать заработка где-нибудь еще.
Уже назначив на завтрашнее утро час отъезда, актеры сидели на узлах с вещами, когда к костру, разожженному на поляне, подошел мастер Неар. Двое старших эльфов труппы встали при его появлении, остальные остались сидеть. Не доходя нескольких шагов до освещенного костром круга, менестрель остановился.
— Доброго всем вечера! — сказал он. — Разрешите присесть к огню?
Два молодых эльфа, похожие, как братья, юноши, подвинулись, давая ему место. Мастер Неар подошел и опустился на колени, протягивая руки к огню не для того, чтобы согреться, а просто потому, что так требовал обычай. Ему по цепочке передали кувшин с вином, и менестрель, внутренне поморщившись, сделал глоток. Вино было чуть теплым, к тому же слегка кислило, но отказываться было нельзя.
— Что слышно? — на правах старшего задал вопрос остроухий, стоявший над ним.
— Похороны Хозяйки Острова прошли в соответствии с обрядами, — проинформировал менестрель артистов, которых, конечно, туда не приглашали. — С утра пораньше в Цитадель отправят гонца с известием о смерти волшебницы. Пусть император, или кто там сейчас главный, решает вопрос, присылать нам новую Видящую или нет.
— А могут не прислать? — это подал голос один из юношей.
— Наверное. — Менестрель протянул ему кувшин и пожал плечами: — Могут. Ордена-то уже несколько лет официально не существует. Видящих как таковых больше нет. Есть всего несколько наставниц и ученики с ученицами. Пока еще они выучатся…