Выбор-побег
Шрифт:
Утро выдалось тёплым и погожим. Солнышко ласково проглядывало сквозь светло-серые перистые облака, в ореховом кустарнике беззаботно щебетали крохотные пичуги.
Наспех умывшись холодной родниковой водой, путники позавтракали – точной копией вчерашнего ужина, после чего Егор, забросив за спину тощий рюкзак и пристроив на правом плече кожаный ремешок бельгийского нарезного карабина (наследство, доставшееся от покойного сеньора Мартинеса), озвучил мудрое командирское решение:
– Двигаемся вдоль кромки Сизых болот и старательно высматриваем тропу. В местах, обитаемых людьми, всегда отыщутся тропы. Прописная азбука опытного диверсанта, оказавшегося – по воле коварной судьбы – в насквозь незнакомой местности…
На широкую, хорошо натоптанную тропку они наткнулись уже через несколько минут.
– Нет, это совсем не то, что мы искали, – присев на корточки, расстроено вздохнул Егор. – То бишь, звериная дорожка. Возможно, что здесь регулярно шастают упитанные тапиры.
– Определенно, знакомое слово, – задумалась Санька. – А как выглядят эти животные?
– Слегка напоминают диких кабанов – весом, размерами, повадками, норовом. Только – при этом – кабанами не являются. А ещё у каждого взрослого тапира имеется короткий хобот…
– Доходчивое, чёткое и однозначное объяснение, – весело улыбнулась жена и тут же насторожилась, указывая тонким пальчиком на невысокую каменную гряду: – Слышишь? Булькает что-то…. Словно бы кто-то бросает в воду большие камни. Вот, опять…
За грядой обнаружилась широкая травянистая долина, по которой протекал бодрый ручей. На покатом берегу, метрах в тридцати пяти от гряды, у воды замер высокий черноволосый индеец, облачённый в набедренную повязку до колен, с короткой острогой в правой руке.
«Совсем ещё молоденький парнишка. Наверное, ему лет пятнадцать-шестнадцать, не больше», – не преминул отметиться высказыванием внутренний голос. – «А, вот, фигура у него какая-то…м-м-м, непропорциональная и даже слегка уродливая. То бишь, непривычная глазу. Ноги – избыточно-длинные, плечи – гораздо шире бёдер. Бывает, конечно…».
Паренёк – тем временем – резко махнул рукой, острога послушно полетела вперёд, уйдя в воду на две трети, а кончик её древка мелко-мелко задрожал.
– Кажется, попал, – азартно и чуть завистливо прошептала Санька. – Ага, снимает с острия остроги вполне приличную форель, грамм на семьсот-восемьсот. Два раза стукнул увесистым камнем рыбине по голове и отправил трофей в большую плетёную корзинку, которая, похоже, уже заполнена на две трети. Добытчик, однако…, – после минутного молчания сделала неожиданное предложение: – Может, возьмём парнишку в плен? Рыбу, понятное дело, съедим. А пленного потом обменяем…
– На что, извини, обменяем?
– Конечно же, на маршрут к тайному аэродрому. То есть, мы любезно освобождаем юнца, а здешние индейцы – в качестве ответной услуги – отводят нас к секретной опорной точке службы «SV»…. Как тебе такой козырный вариант?
– Не катит, – криво усмехнулся Егор.
– Почему, собственно?
– Чиго, по заверениям покойного дона Аугусто, вполне нормальные и адекватные люди. Зачем же сразу напрягать хороших парней всякими голливудскими штуковинами? Могут не оценить, воинственная амазонка, твоей занятной и элегантной шутки. То есть, понять совершенно неправильно, с самыми негативными последствиями для нас, понятное дело…. Ладно, пошли к ручью, попробуем провести первичные дипломатические переговоры. Оружием, естественно, не стоит бравировать излишне. В том плане, что не надо демонстративно щёлкать пистолетным предохранителем, ненавязчиво целясь при этом в фигуранта…. Понятно излагаю?
– Так точно, господин командир!
Парнишка отнёсся к появлению вооружённых незнакомцев на удивление спокойно. Аккуратно, стараясь не делать резких движений, он положил острогу на светло-жёлтый прибрежный песок, после чего выпрямился и коротко, с чувством собственного достоинства кивнул черноволосой головой.
– Нам требуется срочно встретиться с вашим вождём, – сообщил Егор на английском языке.
– Очень-очень надо. По приватному делу, – дополнила Санька и, подумав немного, сдублировала просьбу по-испански и по-французски.
«А лицо-то у нашего рыбачка, определённо, эллинское», – удивлённо хмыкнул ехидный внутренний голос. – «Прямой нос без малейшего намёка на горбинку, массивный подбородок, внимательные голубые глаза. Кожа, конечно, имеет лёгкий красноватый оттенок, но не более того. У тех же индейцев-соло физиономии гораздо более тёмные, практически кирпичные. Очередная загадка природы, не иначе…».
Примерно через полторы минуты, видимо, вежливо подождав, не скажут ли незнакомцы ещё что-нибудь, парнишка подошёл к плетёной корзине, оснащённой широким наплечным ремнём, нагнулся и выложил на плоский камень двух крупных рыбин. После этого он, не проронив ни единого слова, широко улыбнулся, ловко подхватил корзинку, плавно развернулся через левое плечо и, особо не торопясь, двинулся вверх по течению ручья.
– И как это прикажете понимать? – дождавшись, когда индеец отойдёт подальше, возмутилась Сашенция. – Никакого представления об элементарной вежливости! Дикарь неотёсанный! Даже не представился, молокосос наглый…
– Не горячись так, радость моя симпатичная, – посоветовал Егор. – Все индейцы – не любят много говорить. Вспомни, хотя бы, романы незабвенного Фенимора Купера. Великий Чингачгук – Большой Змей – тоже был весьма молчаливым субъектом…. Я же считаю, что наш черноволосый молодой человек вёл себя безупречно вежливо.
– Например?
– Например, нам предложили немного перекусить. Мол: – «Ждите здесь, бледнолицые незнакомцы. Я незамедлительно сообщу Великому вождю о вашем появлении. А в качестве доказательства мирных намерений моего народа – примите в дар этих питательных рыбин. Трапезничайте, незнакомцы, набирайтесь сил…».
– Это ты прочёл в индейских голубых глазах? – недоверчиво прищурилась Александра. – Или же просто нагло насмехаешься над доверчивой и наивной женщиной?
– Ни сном и ни духом, душа моя нежная! Честное благородное слово…. Чисти, милая, рыбу, а я пока разожгу костёр. Благо вдоль русла ручья хватает сухих веток…