Выбор-побег
Шрифт:
– Заметил, конечно. Водная гладь – как зеркало, ветра-то нет. А рыба не плещется, ни единого «рыбьего» круга не наблюдается. Да и всякие гуси-утки отсутствуют, что, согласись, весьма странно – от их крылатой братии в здешних местах отбоя нет, на Сизых болотах полощутся почти в каждой луже. Даже вечно-голодная мошкара не клубится над водой.
– Может, здесь имеет место быть – повышенный уровень радиации?
– Навряд ли, – легкомысленно отмахнулся Егор. – Давай-ка, родная, присоединимся к Утреннему Ветру и его хвостатому другу. То есть, займёмся
Они сбросили на гладкую базальтовую поверхность рюкзаки, к которым Егор присовокупил бельгийский нарезной карабин, подошли к необычному идолу и встали на колени со стороны сына индейского вождя – медитировать в непосредственной близости от волка, пусть и приручённого, как-то не хотелось.
Егор, тихонько крякнув, прогнулся в спине, приподнял голову вверх, крепко зажмурил глаза и принялся терпеливо ждать. Чего – ждать? Трудно ответить на этот вопрос однозначно. Наверное, чего-нибудь нестандартно-неожиданного…
«Глаза-то приоткрой, дурилка картонная!», – посоветовал настойчивый внутренний голос. – «Чего тут непонятного? Делай, что велено! Открывай глаза и пристально смотри на зеркально-спокойные озёрные воды…».
Немного – чисто ради приличия – покочевряжившись, Егор, всё же, послушался совета голоса…
Таинственный изумрудный свет, проникая через глаза, постепенно заполнил собой всё сознание (да и все уровни подсознания – также). Стало бесконечно уютно и радостно, душа (Душа?) – до самых краёв – наполнилась неземным покоем и блаженством…
Через некоторое время перед внутренним взором Егора замелькали – нескончаемой чередой – странные цветные картинки.
Приземистые и длинноволосые гуманоиды в звериных шкурах, угрожающе размахивая длинными копьями и отчаянно улюлюкая, загоняют в глубокое горное ущелье огромного слона, покрытого густой буро-коричневой шерстью. Неожиданно на краю ущелья появляются другие люди, среди которых наблюдается много стройных симпатичных женщин, и начинают метать в слона (то есть, в мамонта), большие булыжники-валуны и толстые брёвна…
А, вот, мужчины и женщины, облачённые в праздничные славянские одежды, водят весёлые хороводы вокруг высоких и ярких костров. Мелькают радостные лица, украшенные венками, сплетёнными из разноцветных цветов и полевого разнотравья. Слышится призывный женский визг и заливистый детский смех…
Солидные корабли под светло-бежевыми парусами, сопровождаемые низенькими гребными стругами, величественно плывут по широкой реке. По правому речному берегу размеренно скачет многочисленная конница, всадники – с плоскими меховыми шапками на головах – вооружены кривыми саблями и непривычно-большими чёрными луками. Вдали виднеются приземистые крепостные стены-башни, окутанные густым бело-серым дымом. От крепости долетает бойкая пушечная канонада…
Лето, знойное и беспощадное лето. Белёсое небо над головой. В небе зловеще кружит бесконечная стая чёрных ворон, знойный ветер царапает лицо. И это – только рассвет…. Что же будет дальше? Два войска замерли друг напротив друга стройными рядами: копья, луки, кольчуги, остроконечные шлемы, блестящие на утреннем солнце, разноцветные знамёна, развевающиеся на ветру. Два всадника, отделившись от противостоящих воинских рядов, скачут навстречу друг другу, останавливаются, съехавшись посредине свободного пространства…
Трёхмачтовый неуклюжий фрегат, подгоняемый попутным юго-восточным ветром, уверенно идёт по неизвестному проливу, ширина которого не превышает три четверти морской мили. Судя по расположению на небе солнечного диска, совсем недавно миновал полдень. В ста пятидесяти метрах от корабельного борта тянутся покатые бесконечные берега, густо покрытые невысокими хвойно-лиственными деревьями. В южной стороне хорошо просматриваются – даже невооружённым глазом – два столба чёрно-серого дыма, поднимающихся над далёкими тёмно-синими горами…
Картинок было – бесконечное множество. Но в каждом из сюжетов неизменно присутствовала Санька. То платиновой блондинкой, то жгучей брюнетка, а то, и вовсе, с шикарной рыжей гривой…. И одета – каждый раз – жена была по-разному. В бесформенную накидку, грубо-пошитую из шкуры бурого медведя. В славянскую клетчатую понёву и приталенную свиту с алым наборным поясом. В блестящую на солнце рыцарскую кольчугу с остроконечным шлемом на голове. Один раз Сашенция была облачена даже в шикарное, очень сильно декольтированное средневековое дворянское платье, а на её платиновой голове находилась изысканная золотая корона, украшенная крупными самоцветами и брильянтами…
Неожиданно всё закончилась, череда странных картинок прервалась…. Егор, отгоняя наваждение, резко потряс головой, наспех огляделся по сторонам и удивлённо выдохнул:
– Во, блин, дела!
– Что-то случилось, милый? – раздался рядом недовольно-сонный Санькин голосок. – И не надо, пожалуйста, так громко кричать. Я видела такой чудесный сон-наваждение, а ты его спугнул…
– Случилось то, что уже приближается вечер, – пояснил Егор. – Похоже, что мы предавались медитации добрых четыре часа. И молодой индеец с волком куда-то пропали…
– Правда? Видимо, они проголодались и решили сделать краткий обеденный перерыв…. Кстати, Егорушка, а ты мне снился. Причём – в самых разных ипостасях. Особенно тебе шли средневековые рыцарские доспехи…
– Ты мне тоже встречалась – в многочисленных призрачных галлюцинациях. Каждый раз – разная, понятное дело.
– Правда? Не обманываешь? – в голосе Сашенции послышались откровенно-кокетливые нотки. – И в каком…м-м-м, галлюциногенном образе я тебе понравилась больше всего?
– Однозначно, в шикарном средневековом платье, с королевской короной на голове. Впрочем, корона могла быть и герцогской, и княжеской…. А ещё ты превосходно и замечательно смотрелась в костюме древней славянки. Этот наряд очень выгодно подчёркивал твою осиную талию, стройные бёдра и высокую грудь…