Выбор-побег
Шрифт:
Егор торопливо вскочил на ноги и…понял, что лежит на полу, а самолётные моторы – по-прежнему – гудят сыто и уверенно.
– Что-то случилось, милый? Тебе приснился страшный сон? – заботливо спросил встревоженный Санькин голос. – Сперва ты застонал – словно бы от сильнейшей зубной боли. Потом стал – с закрытыми глазами – просить-умолять, чтобы тебе немедленно выдали парашют. В конечном итоге, рванувшись куда-то, свалился с дивана…. Ты, случаем, не ушибся? Помочь подняться на ноги?
– Спасибо, но справлюсь сам, – усаживаясь на ближайший стул, криво улыбнулся Егор. – Действительно, ничего страшного, самый обыкновенный сон…
– Поделишься?
Немного помявшись, Егор рассказал жене о содержании сна, естественно, не упоминая о мерзких и гадких предположениях наглого внутреннего голоса.
– Говоришь, самолёт, сорвавшийся в штопор? – заскучала Александра, а её высокий лоб покрылся задумчивыми морщинками. – Это, насколько мне помнится, к дальней дороге…. Получается, что сейчас мы находимся только в самом начале многотрудного пути? Да, интересные такие пироги – с начинкой из свежих обезьяньих мозгов. Ладно, любимый, не грусти. Прорвёмся, не впервой…. Хочешь красного вина? Я тут – пока ты спал – открыла бутылочку. Вполне недурственная жидкость, произведена, как и в первом случае, в аргентинской провинции Мендоса.
– Пожалуй, я лучше ударю по пивку, – решил Егор. – Тем более что в наличие имеются и вяленые щупальца кальмара…
За стёклами иллюминаторов заметно посветлело. Вскоре с левой стороны на небе – у самой линии далёкого горизонта – появилась тонкая розовая нитка зари, которая прямо на глазах расширялась, неуклонно прирастая оранжевыми и алыми отростками.
– Пришёл рассвет, – сообщила Санька. – А прямо под нами – безбрежное море. Надо думать, Атлантический океан…. Ага, самолёт сделал крутой разворот, и в поле зрения показалась изломанная береговая линия. Смотри, серебро! В океане – возле самого берега – наблюдается блестящее светлое пятно, от которого отходят многочисленные, длинные и изогнутые серебряные «нити».
– Это устье Ла-Платы, – пояснил Егор, – великой «Серебряной реки». Как наглядно видно, иногда названия географическим объектам даются сугубо по делу.
– Значит…
– Значит, мы уже подлетаем, вернее, облетаем славный Буэнос-Айрес стороной. Видишь, тоненькие тёмные «палочки» – за овальным серебряным пятном? Это знаменитые городские башни – Каванаг, Атлас и ещё одна – без названия – в которой раньше располагалось министерство общественных работ.
– Уважаемые среднестатистические аргентинцы! – по громкой связи напомнила о своём существовании Магда. – Приберитесь, пожалуйста, в салоне. То бишь, аккуратно сложите весь скопившийся бытовой мусор в квадратный чёрный ящик, он расположен справа от холодильника. После этого, господа и дамы, присаживайтесь на диванчик и без промедления приводите ремни безопасности в рабочее положение…. Желаю вам мягкой посадки!
Посадка, в полном соответствии с пожеланиями второго пилота, прошла без сучка и задоринки. Колёса летательного аппарата мягко коснулась земли (бетона?), по салону пробежала лёгкая дрожь-вибрация. Самолёт, совершив короткую пробежку, остановился.
– Фу, слава Богу, добрались! – облегчённо выдохнула Сашенция. – Будем считать, что первый этап нашего путешествия успешно завершён…. Интересно, а сколько их ещё будет? В смысле, этапов?
Вскоре в салоне появилась усталая, но довольная Магда.
– Пора прощаться! – хмуро известила «училка-пилот». – Сейчас спустят трап. Вылезайте, ребятушки, на аргентинскую землицу и отходите в сторонку. Через пять-семь минут мы пойдём на взлёт.
– А как же – дозаправка? – удивилась Санька. – У вас же, наверняка, горючее заканчивается.
– Ничего, до опорной точки дотянем.
– До опорной точки? А куда же вы нас доставили?
– В дикую первозданную пампу, понятное дело. Подальше от людских любопытных глаз…. Гы-гы-гы! Шутка такая, путники…. Через пятнадцать-двадцать минут за вами подъедут. Машина – светло-серый «линкольн» – уже в пути…. А погода нынче стоит просто отличная, ни единого облачка на небе, ветер полностью отсутствует. Весенняя погодка, одним словом. Плащ и жакет, естественно, набросьте на плечи, а, вот, пуговицы можете не застёгивать. Температура окружающего воздуха за бортом находится на уровне плюс четырнадцати градусов. По приснопамятному старику Цельсию, ясный ребус…
Оглядевшись по сторонам, Егор предположил:
– Это, наверное, территория заброшенной военной базы – несколько потрескавшихся бетонных дорожек, наполовину завалившийся забор из высокого алюминиевого профиля, ржавый скелет наблюдательной вышки, три длинных обшарпанных ангара.
– На одном из которых наличествует чёрная фашистская свастика, – недоверчиво дополнила глазастая Санька. – Откуда она здесь взялась? Имеются предположения?
– Может, постарались хулиганствующие подростки? Они ребята шустрые и непоседливые. Кроме того, обожают шастать по всяким старинным развалинам и заброшенным стройкам.
– Скажешь тоже…. Свастика-то, похоже, отлита из бронзы. А может, из чугуна…. Где это ты, милый, встречался с подростками-металлургами? Молчишь? Вот, то-то же…
Самолёт, в очередной раз коротко разбежавшись, элегантно взмыл в воздух.
– Красавец! – восхищённо одобрила Сашенция. – Эстетичен – до полного и окончательного совершенства…. Может, прогуляемся? Типа – познакомимся с хвалёной аргентинской пампой? Подышим свежим весенним воздухом?
– Нам велено здесь дожидаться машину, – напомнил Егор. – Зачем же заниматься отсебятиной?
– Мы и дождёмся. Только уже за забором. Дорога-то – всего одна, автомобиль мимо нас ни за что не проскочит….
Они прошли между двумя толстыми металлическими столбами, к которым когда-то давно крепились створки отсутствующих ворот, и оказались в пампе.
– Да, не наврали толстые книжки и глянцевые туристские рекламные брошюры, – восхищённо хлопая пушистыми ресницами, призналась Санька. – Впечатляет!
– Что конкретно?
– Абсолютно всё! Хрустальный воздух, пахнущий диким мёдом и безграничной свободой. Бездонное голубое небо над головой, в котором величественно кружат, почти не шевеля крыльями, огромные орланы. Изумрудно-зелёная трава, слегка разбавленная ярко-фиолетовыми пятнами зацветающего чертополоха. Птичий приветливый щебет, долетающий со всех сторон. Серо-лиловые горбатые холмы у самого горизонта, тонущие в молочной утренней дымке…. Абсолютный восторг, если коротко…
– По мне, так очень похоже на обыкновенную русскую степь, – Егор, смахнув со лба капельку пота, снял чёрный кожаный плащ и перебросил его через руку, согнутую в локте. – Не вижу особых отличий.
– Не скажи, любимый! – не согласилась упрямая Александра, не привыкшая сдаваться без боя. – Я неоднократно бывала в донских и поволжских степях. Они достаточно ровные, если не считать древних куполообразных курганов. Садись на верного горячего коня и скачи – во весь опор…. Здесь же наличествуют сплошные холмы, холмики и прочие неровности. А ещё наблюдается бессчетное количество кривых оврагов, овражков, долин, долинок и лощин, густо заросших разнообразным кустарником. То бишь, бездумные конные скачки в пампе – чреваты самыми негативными последствиями, лошадки запросто могут переломать стройные ноги, как передние, так и задние…. Интересуешься другими реальными отличиями? Пожалуйста…. В русских степях воздух – слегка горьковатый, то бишь, имеет ярко-выраженный привкус-запах полыни. А тут явственно ощущается лёгкая, очень приятная медовая сладость. Птички, опять же, разные. У нас – жаворонки, коршуны и соколы. А над аргентинской пампой кружат белоголовые орланы, а вдоль дорог и тропинок важно разгуливают упитанные удоды…. Ой, смотри, по ближайшей лощине передвигается большое стадо каких-то парнокопытных животных. Может, это местные дикие антилопы? Тутошние аналоги среднеазиатских сайгаков? Нет, похоже, обычные бычки. Вон и конный пастух появился…. Оно и понятно, ведь, Аргентина является мировым лидером по производству говядины. Условия здесь – для выращивания различных парнокопытных – идеальные. Тёплые коровники не нужны, сена и силоса на зиму заготовлять не надо. Скот набирает вес и размножается сам по себе, находясь на подножном корму. Так что, в благословенной аргентинской пампе кто угодно может стать успешным и эффективным фермером.