Выбор-побег
Шрифт:
– Наблюдательная ты у меня – слов нет! – искренне восхитился Егор. – Всё-то она знает, во всём разбирается…
– А то! Вон, кстати, и машина катит. Светло-серый «линкольн», о котором нас предупреждали.
Шофёр, заметив на дороге людей, нажал на тормоз, и автомобиль послушно остановился. Распахнулась водительская дверца, и из машины неторопливо вылез высокий, смуглолицый и бородатый мужчина, одетый, как самый настоящий ковбой – во всё замшевое и кожаное, включая короткие сапоги и стильную шляпу. Приветливо помахав пешеходам правой рукой, мужчина подошёл к задней дверке и помог выбраться наружу худенькой девчушке – шести-семи лет от роду – также наряженной в ковбойский костюмчик.
– Сразу видно, что перед нами – отец и дочь, – прошептала Сашенция. – Похожи друг на друга – как маленькая капелька воды похожа на большую. Даже широкополые тёмно-коричневые шляпы одинаковые, только разных диаметров…
Ковбои – взрослый и ребёнок – взявшись за руки, бодро зашагали навстречу Егору и Саньке.
– Доброго времени суток, усталые пилигримы! – непринуждённо, на чистейшем русском языке поздоровался мужчина. – Ты, Леон, почти не изменился. Только лёгкие залысины обозначились на черепушке…. А вам, прекрасная мадам Александра, мой отдельный и пламенный привет. Являюсь фанатичным поклонником вашего недюжинного и искромётного таланта.
– Луиза Никоненко-Сервантес, – с чуть заметным мягким акцентом отрекомендовалась рыженькая черноглазая девчушка. – Для своих – Лизавета, Лиза.
– Никоненко? – прозрел Егор. – Лёха, бродяга, это ты?
– А кто же ещё? – широко улыбнулся старинный приятель. – Алексей Никоненко, армейское прозвище – «Никон». Прошу любить и жаловать! Тебя, наверное, смутила и запутала моя пижонская бородёнка? Нечего не поделаешь, дань местной изменчивой моде. Зажиточный кабальеро среднего возраста – без бороды? Нонсенс, однако. Могут заподозрить…э-э-э, в нездоровых пристрастиях…. Ну, что, братишка, может, обнимемся? Разрешишь, кстати, поцеловать нежную ручку прекрасной киноактрисы? В морду, надеюсь, съедаемый ревностью, не засветишь?
После завершения процедуры обмена горячими приветствиями, Лёха, смущённо откашлявшись, обратился к дочери:
– Лиза, э-э-э…
– Намечается очередное секретное совещание, – понятливо вздохнула девчонка. – Ох, уж, эти рыцари плаща и кинжала! Всё бы им шептаться по углам, напустив на себя загадочный вид.
– Лизавета, мы же с тобой договаривались!
– Молчу-молчу. Более того, удаляюсь – старательно собирать весенние полевые цветочки и плести из них славянские венки…
Девчушка отошла метров на десять-двенадцать в сторону и увлечённо занялась полевым разнотравьем.
– Та ещё штучка, в мать пошла, хитрюга – с нежностью глядя вслед дочери, пробормотал Никоненко. – Заметили, что далеко от нас Луиза удаляться не стала? Думаете потому, что опасается серых лисиц, которых нынче в пампе развелось видимо-невидимо? Как же, размечтались. Ну-ну…. Эта юная барышня ничего и никого не боится – ни злобных лисиц, ни ядовитых змей, ни одичавших лошадей. Я же вам говорю – мамина копия…. Предполагаю, что Лизок – просто-напросто – надеется подслушать наши разговоры. Зачем? Да, просто так, из природного фамильного любопытства…
– А где же твоя жена? – спросил Егор.
– Мара? Естественно, она занята – по самое горло – секретными делами государственной важности.
– Почему вы называете Марию Сервантес – Марой? – удивилась Санька. – Как-то…неожиданно.
– Во-первых, милая Александра, давайте-ка избавимся – в рамках нашего дружеского общения – от дурацкого местоимения «вы». Не против? Что же касается вашего вопроса….
– Твоего.
– Что, простите?
– Прости.
– Ах, да! – смущённо улыбнулся Лёха. – Прости…. Что же касается твоего вопроса. Я обожаю романы Сани Бушкова. Особенно – цикл «Сварог». Ну, там ещё крутой десантник Станислав Сварог попадает в параллельный мир и становится королём многочисленных нездешних земель…
– Мы в курсе, – заверил Егор. – Читать умеем.
– Так вот, главную героиню этих неординарных и занимательных романов зовут, как раз, Марой, и она – до мельчайших деталей – похожа на мою беспокойную супругу…. Поэтому и Мария – как-то незаметно для всех – «преобразовалась» в Мару. Жена шутит, что нечаянно обзавелась дельным армейским прозвищем. Мол: – «Куда же без него? Несолидно даже…».
– И, как? Прижилось прозвище?
– Прижилось, – радостно хохотнул Никоненко, доставая из кармана куртки плоскую фляжку из нержавейки. – Даже недоверчивые журналюги переняли. Теперь так и пишут в своих поганых жёлтых газетёнках, мол: – «Мара, глава знаменитого «Эскадрона смерти», особа смертельно-опасная, но – на удивление – справедливая…». Предлагаю, выпить – по паре глотков – за нашу случайную встречу! Рекомендую, настоящий ирландский виски. В том смысле, что собственного изготовления, но сварен по старинному ирландскому рецепту. Лично покупал на аукционе, клятвенно заверили, что пергамент – однозначно – относится к далёкому шестнадцатому веку…. Сашенька, вы – первая! Как говорится, всё лучшее – прекрасным и трепетным дамам…
«Очень похоже, что наш друг Лёша – по своей глубинной сути – совершенно не изменился», – неодобрительно поморщился внутренний голос. – «Такой же легкомысленный и доверчивый раздолбай, как и тогда – много лет назад – на алжиро-ливийской границе…».
Санька приложилась к фляжке, слегка поперхнулась и, передавая сосуд мужу, вежливо похвалила:
– Хороший напиток, только рот вяжет слегка. И пахнет – дубовыми листьями. То бишь, использованным банным веником.
– Всё точно, – в очередной раз улыбнулся Никоненко, демонстрируя безупречно-белые зубы. – Виски – по классической технологии – должен (или же должно?), несколько лет выдерживаться в огромных дубовых бочках, а потом переливаться в стеклянные бутылки. Причём, сразу его пить не рекомендуется. Мол, пусть ещё некоторое время бутылки полежат в тёмном и прохладном подвале, чтобы окончательно исчез специфический дубовый привкус…
– Но, ведь, он – не исчез?
– Понятное дело…. Как он мог исчезнуть, если я сегодня с утра наполнял фляжку – прямо из бочки? Маленькое такое нарушение технологии, практически – копеечное…. Как оно тебе, Леон? В смысле, классический ирландский виски аргентинского производства?
– Одобряю! Натуральные «капли Датского короля», – возвращая фляжку, ёмко охарактеризовал напиток Егор. – Слушай, друг Никон, а как бы нам побыстрее встретиться с Марией Сервантес? Извини, с Марой Никоненко-Сервантес? У нас к ней, понимаешь ли, имеется одно важное и неотложное дело, не терпящее отлагательств.
Лёха, спрятав фляжку в правый карман замшевой куртки, щедро украшенной – во всех местах – длинной тёмно-коричневой бахромой, достал из левого пухлый тёмно-коричневый конверт и заявил:
– Здесь находятся подробные инструкции и всяческие географические карты. Только конверта я вам сразу не отдам…, – многозначительно умолк.
– Типа – изображаешь из себя въедливого почтальона Печкина? – понятливо усмехнулась Сашенция. – Мол, предъявите ваши документы? Уши, лапы и облезлый хвост?
– Какого ещё – Печкина? Какой ещё, к нехорошей маме, облезлый хвост? – опешил Никоненко. – Ах, да! Въехал в тему. Извините, товарищи…. Нет, дело совсем не в документах. Я что вам, бесстыжая канцелярская крыса? Просто мне велено – легендарной руководительницей не менее легендарного «Эскадрона смерти» – предварительно обрисовать вам сложившуюся ситуацию на словах…. Готовы? Тогда, бродяги, слушайте…. В самом начале выступления сообщаю, что я уже семь лет, как отошёл от всех секретных, тайных и скользких дел…. Лизавете тогда исполнилось полгода, Мара рвалась в бой, то есть, на любимую работу. Не оставлять же было дочурку на непонятных нянек и училок? Вот, я и решил – вернуться к гражданской и насквозь обывательской сущности…. Воспитываю Лизу, старательно присматриваю за скотоводческими асьендами Сервантесов. А это, доложу я вам, процесс совсем и непростой. Одних только бычков «на откорм» – единовременно – насчитывается до семидесяти пяти тысяч голов, не говоря уже о коровах, баранах, овцах, козах и гуанако [19] . Впрочем, я не жалуюсь, дело на редкость интересное и увлекательное…. А Лизавета – на удивление способный и талантливый ребёнок. Запросто болтает на русском, испанском и английском языках. Интересуется славянской культурой и историей Средневековья.
19
– Гуанако – млекопитающее рода лам семейства верблюдовых.