Выбор варианта
Шрифт:
— Прибыл благородный тиргус Жанс Грец, в сопровождении семьи!
— Проси к столу — ответил лацита тиргус.
Слуги засуетились, меняя скатерть и добавляя свежие тарелки на высокий стол, из кухни потащили новые блюда, а в дверь, вежливо кланяясь, вошел невысокий пухловатый мужчина лет пятидесяти, с лицом постаревшего херувима и розовой лысинкой, худощавая пожилая женщина с кислым лицом, молодой смазливый парень и две юные девушки в одинаково роскошных бархатных платьях. На блондинке — ярко-розовое, на шатенке небесно-голубое.
Глава 46
Меня
— Гостья моего дома, рава Лейна Шанс.
Сам Жанс Грец был усажен на почетное место сразу за Сейдом. Офицеров, сидевших за ужином рядом с тиргом, подвинули к краю стола.
Начиная от центра стола, которое было занято лацита тиргусом, теперь сборище выглядело так — сам тиргус, Сейд, Жанс Грец, Прон Грец, тот самый смазливый парень, дальше — офицер охраны семейства Грец и наши офицеры.
Левая сторона выглядела, с моей точки интереснее. Сразу по левую руку тирга сидела я. И подвигаться для гостей не стала — ждала сигнала тиргуса. Но так и не дождалась. И осталась сидеть на том месте, где сидела сначала. Так что рядом со мной устроилась Хора Грец с кислым лицом, за ней — её дочери-погодки, блондинка Лага и шатенка Рейма.
Чувствовала я себя не слишком уютно. Лацита тиргус был занят беседой с гостем, тирга Хора Грец села, повернувшись вполоборота к дочерям, очевидно, с целью не беседовать со мной. И пилила девчонок тихим скрипучим голосом:
— Рейма! Не сутулься, а то люди подумают, что ты дурно воспитана! Лага! Ты роняешь крошки на платье! Лага, твой нареченный, тирг Сейд может заметить пятно на платье! Тогда он сморщится и отвернется! Что подумают люди!
Это самое «чтоподумаютлюди» я и слушала весь остаток ужина.
Что-то я расслабилась в последнее дни, мне казалось, что тирг не спешит с женитьбой и у нас еще есть некоторое время…
Я была уже сыта, когда пожаловали гости, поэтому, просто сидела с примерзшей улыбкой на лице под внимательными взглядами все видящих нижних столов. Иногда, для разнообразия, поднося к губам кубок и делая вид, что пью. Мне, как и всем сидящим за верхним столом, сменили тарелку, положили новую еду, но она так и осталась нетронутой… Подчеркнутое нежелание тирги Хоры общаться навела меня на некоторые мысли. И были они совсем не радужные.
По социальному статусу я явно ниже тирги. Почему лацита тиргус не подал мне знак подвинутся? Он же сам рассаживал гостей. Хотел поддержать? А с чего бы? На сколько я понимаю ситуацию — прибыла невеста Сейда. Он, кстати, тот еще козлина. Мог бы и сказать, что помолвлен. Слишком я мало знала о местных обычаях. Ну, тоже — бестолочь. Могла бы и расспросить. Уверена, о помолвке тирга знает любая горничная.
Что это значит лично для меня? Я «поправила» на лице легкую полуулыбку, сделала вид, что отпила взвар из кубка и продолжила думать.
Знает ли лацита тиргус, что я сплю с его сыном? Сто пудов — знает. Но, так же прекрасно понимает, что титулы и связи — дорогого стоят. А деньги, пожалуй — еще дороже. Я приношу ему стабильный доход и он свято уверен, что еще не все с меня поимел. Догадывается, что есть у меня и еще разные знания. Посадить невесту сына ниже любовницы сына… Это о чем говорит? Ну, мне лично это говорит о том, что он попытается задержать меня в своем доме любыми силами. Вариантов тут два.
Этим вечером мы с Сейдом крепко повздорили.
— Лейна! Лага моя невеста, да, но какое это отношение имеет к нам? Мы сговорены с ней уже давным-давно! Но тебя-то я люблю!
— Сейд, ты молодой, не совсем глупый мужик… О чем ты говоришь?! Какие — «мы»?! «Нас», дорогой тирг Сейд, никогда и не было. Я свободная женщина, я спала с тобой, пока сама этого хотела. Всё! Я что-то непонятно объясняю?!
Оскорбленный тирг вылетел из комнат громко хлопнув дверью.
Думаю, сведения о таком повороте событий дойдут до тиргуса быстро, но, скорее всего, он примет их за ссору двух любовников. Ну, в самом то деле, что такого? Ну, живут в одном доме жена и любовница. Так у всех так живут. Бабы — они потерпят, им не привыкать… Скорее всего, этот старый козел свято уверен, что я побрыкаюсь-побрыкаюсь, да и снова начну спать с его ненаглядным сынишкой. Я чужачка и вдова, я не так уж и молода для этого мира. Мне двадцать восьмой год. Хотя, в зеркале я видела, что выгляжу прекрасно, но то, что обе девочки моложе меня лет на десять — видно, тут хоть как оденься и причешись.
По местным меркам я, пожалуй что — перестарок уже, да еще и вдова. А главное — за мной нет никакой силы. Ни семьи, ни друзей. Так что все в моей жизни, в данный момент, полностью зависит от лацита тиргуса. И так сильно мне не нравился этот расклад…
На беседу к лацита тиргусу меня пригласили утром. Вместо привычного — «света в душе» — я услышала:
— Что? Поругались? Ну, рава, не сердись, не гневайся — помиритесь!
— И вам света в душе, лацита тиргус.
Разговаривать с ним и объяснять что либо я не хотела. А ведь, скорее всего — придется!
— Чайку попьешь со стариком?
Я привычно разлила чай и подвинула к себе мисочку с медом. Пили молча. Наконец тиргус не выдержал:
— Рава, ты чужестранка, а они сговорены давным-давно, Сейду тогда еще и двадцати не было. Вот, доспела девка…
Улыбаемся и машем. Это, лацита тиргус, тебе никогда не приходилось в налоговой бывать! Когда человека убить хочется за три часа мытарств, а ты ему улыбаешься и шоколадку в ящик стола вкладываешь. Или не шоколадку.
— Ну, потерпи ты, рава! Через месяц свадьба у них, уедут они на недельку к светлому источнику на сладкую неделю, а потом вернется Сейд, никуда не денется. А мамаша ее уберется к себе, и видеть ты ее будешь только раз в год.
Пожалуй, лацита тиргус — похуже налогового инспектора…
— Лацита тиргус, а вы о девочке подумали?! Это что ж такое — жена и любовница за одним столом?! И я, и она — не скотина в хлеву. А Сейд ваш — не бык-производитель при стаде!
Говорила я спокойно-спокойно, с ласковой улыбкой на лице, а внутри все трясло от злости. Вот же ублюдочный мир!
Хотя умом я понимала. Мир как мир. В моем не лучше было. Просто в своем мире у меня всегда был выбор, были варианты…
Сейчас главная моя цель — сохранить свободу выбора. Даже если придется нагло врать тиргусу в глаза.