Выбор ведьмы
Шрифт:
Ирка терпеливо ждала, пока та отсмеется. Наконец Криза устала хохотать и уставилась на Ирку:
— Ты очень необычная девушка!
— Как лестно. Особенно для больного самолюбия. За это даже стоит выпить… — Ирка поднесла кубок к губам.
Криза перехватила ее руку.
— Теперь я уже не уверена, что тебе стоит это пить, — задумчиво сказала она.
— Да я, собственно, и не собиралась. Просто интересно, — пожала плечами Ирка, снова заглядывая в кубок. — Не яд. И не сонное зелье. Скорее всего, что-то такое… что не противоречит закону Пещер… не представляет опасности. Во всяком случае,
— Клянусь папой, ты очень-очень необычная девушка, — медленно повторила Криза.
— Криза, а почему ты все время клянешься папой, когда все остальные — Владычицей? — с любопытством спросила Ирка.
— Потому что как бы Криза ни пыжилась, она всего лишь жалкая человечка, которой в Ирии не место! — донесся с лестницы знакомый злой голос.
Глава 11
Три дракона и собака на балконе
«Совсем-совсем никто не знает про эту комнату, и совсем-совсем никто не побеспокоит», — иронически усмехнулась Ирка.
— Татльзвум Ка Рийо, — не оборачиваясь бросила Криза. — Не заставляй меня пожалеть о том, что я в свое время не уронила твое яйцо с утеса.
— Прошу прощения, кирия Иппокризия. — Шен, вслед за Татом поднявшийся по винтовой лестнице, мягко улыбнулся. — Он не хотел вас обидеть. Он просто… немного нервный в последнее время.
— У него есть для этого все основания, — холодно заметила Криза.
— Нас подставили, — буркнул выбравшийся последним рыжий Елеафам и бросил на приятелей такой взгляд, что непонятно, кого он обвиняет: неведомых общих врагов… или вот этих двоих.
— На разбирательстве перед Великим Водным оправдываться будете, — пожала плечами Криза.
— Не было бы уже вашего Великого, если бы вот она… — Тат ткнул пальцем в Ирку, — не явилась из своего мира! Великий он только для таких вот пришлых человечек, как ты, думающих, что благоволение Владычицы делает их равными истинным сыновьям Владычицы! — прошипел он.
— Куда уж мне! Мой уровень — не выше хвоста, — совсем не униженно, скорее ехидно усмехнулась Криза. — Как раз клизму ведерную обожравшемуся истинному сыну ставить удобно.
Тат глухо зарычал:
— Убирайся отсюда, Иппокризия! — мучительно стараясь не краснеть и не коситься на Ирку, прохрипел он. — Нам надо поговорить с этой… ведьмой!
— У тебя гребень съехал, мальчик! — возмутилась та. — Я еще не сошла с ума, чтоб оставить гостью Пещер наедине с троицей неблагонадежных драконов!
Подсунуть в кубок удельницу — духа, дающего другой удел в жизни, — это вроде как ничего: чисто теоретически удельница необязательно меняет судьбу к худшему, хотя об осчастливленных ею почему-то никто не слышал. Все больше об искалеченных, изуродованных или хотя бы просто невезучих. А бросить Ирку наедине с явно враждебной троицей совесть не позволяет. Занятные они здесь, в Ирии.
— Мы не хотим госпоже ведьме вреда, — вмешался Шен. — Нам просто надо поговорить.
— А даже если бы хотели — как, по-твоему, ты могла бы нам помешать? Сейчас? — с издевательской улыбкой напомнил Тат. — До утра ты то, что есть на самом деле, — ничтожная человечка!
— Кризу какая-то из ваших богинь… вроде как Диана, прокляла, — неожиданно прояснил Ирке Елеафам. — По ночам она человек, а днем змеица.
— Что ты с этой ведьмой разговариваешь! — истерично рявкнул Тат.
— Мы ж вроде поговорить пришли? — хмуро буркнул в ответ рыжий.
— О деле! А не… старые сплетни пересказывать! Будто вы с ней приятели! — заорал Тат. — А ты… — он снова повернулся к Кризе. — Если сейчас же не уберешься отсюда, клянусь Владычицей, я рано или поздно подговорю кого-нибудь из человеческой дружины… и пусть он тебя наконец поцелует! И вали обратно в свой человеческий мир подыхать! И плевать, что Матушка скажет!
— Не в первый раз тебе плевать, нафика косее бойя! [11] — процедила Криза, но на лице ее мелькнула тень настоящего страха.
11
Тата послали… в то место, где темно и невкусно пахнет (древнегреч.)
Ирка тяжко вздохнула: ну почему она должна всех понимать и выручать, даже полудраконшу Кризу, только что пытавшуюся устроить ей истинно змейскую гадость.
— Не беспокойся, ничего они мне не сделают, — негромко сказала она. — Нам действительно стоит поговорить без свидетелей.
Словно подчиняясь чужой воле, Криза рывком встала и шагнула к лестнице. Брови ее были нахмурены, но за внешним недовольством пряталось глубоко скрытое облегчение — ей явно не хотелось оставаться.
— Послушная человечка! — издевательски похвалил Тат. — Иди-иди!
Криза коротко зыркнула на него… и потянулась к Иркиному кубку.
— А вот это, пожалуйста, оставь! — Ирка быстро отодвинула кубок в сторону.
— Уйдешь ты наконец?! — возопил Тат, подскакивая чуть не до потолка без всяких крыльев. — И передай, чтоб нам тоже выпить принесли.
— Уж я передам! — многообещающе процедила Криза, спускаясь по винтовой лестнице, и постепенно, шаг за шагом исчезая из виду. Вдруг остановилась — только одна голова возвышалась над проемом в полу — и коротко бросила Ирке: — А папа мой — Гиппократ! — И исчезла совсем.
— Интересное кино. А что там с дружинниками и поцелуем? — спросила Ирка у Елеафама.
— Так заклятье превращения в драконицу снять несложно — достаточно, чтоб ее поцеловал рыцарь. Было обещано, что потом он станет королем… а она вскоре умрет. — Рыжий огненный усмехнулся. — Понятно, что к ней очередь выстроилась. Рыцари жаждали поцелуя и не принимали возражений… кроме разве струи огня в физиономию. Но и это их успокаивало ненадолго: каждый думал, что уж он-то… уж ради него-то девушка и помереть готова. Пришлось ей удирать в Ирий. У нас тут рыцари не живут… во всяком случае, долго. А мы получили отличного врача, к тому же специализирующегося на драконах.