Выбор
Шрифт:
Глава 42
— Ну что, Елена, могу вас поздравить, — Павел улыбнулся невысокой голубоглазой брюнетке, сидевшей у него на приеме. — Вы беременны.
Женщина заморгала.
— Это точно, доктор? Вы ведь не ошибаетесь?
Первый раз за последние дни его радость была абсолютно искренней.
— Не ошибаюсь. Можете быть уверены. Срок — четыре с половиной недели.
— Я не могу поверить, — прошептала она, глядя на него с нескрываемым обожанием. —
— Конечно, получилось. Вам нужно поскорее сообщить мужу. И обязательно отпраздновать это событие.
— Да, конечно, — она подскочила на стуле, но тут же снова села. — А если он мне не поверит? Ведь мы столько раз теряли надежду! Может быть, вы ему сообщите?
Павел снова улыбнулся.
— Уверен, лучше вас с этим никто не справится. Отправляйтесь домой и сделайте то, что делают женщины, когда в их жизни случается что-то очень хорошее.
На щеках женщины отчетливо проступил румянец.
— Вы предлагаете мне надеть лучшее платье?
— И не только платье, — она зарделась еще сильнее. — Уверен, сегодня вас с супругом ждет потрясающий вечер.
— Спасибо! — Елена опять поднялась и качнулась в его сторону, как будто собиралась обнять, но, видимо, одернула себя. — Я не знаю, как вас отблагодарить!
— Самая лучшая благодарность — то, что вы скоро станете мамой. Большего мне не нужно. Только не забывайте, пожалуйста, вовремя приходить на осмотры.
— Не забуду! — воскликнула она, снова одаривая мужчину лучезарной улыбкой.
Он ободряюще улыбнулся в ответ, но, стоило пациентке уйти, как от его хорошего настроения не осталось и следа. Сердце еще хранило тепло, но Павел понимал, что и это состояние скоро улетучится. С тех пор, как они расстались с Лизой, внутри почти всегда было пусто и холодно.
Оставаться в относительной норме помогала только работа. Такие вот моменты, когда он видел благодарные лица пациентов и понимал, что еще на что-то годен.
Взяв в руки телефон, мужчина долго смотрел на темный экран, но так и не решился набрать номер Ильиной.
Что же ему делать? Он любит ее. На самом деле любит. И хочет до безумия. Но двигаться дальше невозможно, если не сказать Лизе правды. А это слишком тяжело. Труднее всего, что ему приходилось делать в жизни. Павел не представлял, где найти нужные слова и существуют ли такие слова вообще. И почему-то совсем не был уверен, что любовь способна справиться со всем этим.
— А доктор Соболев все так же мрачен… Может, расскажешь, наконец, что у тебя стряслось? — он и не заметил, как в кабинет вошла Карина.
— Да нечего рассказывать.
— Так я и поверила! Который день на тебе лица нет.
— На месте мое лицо, — буркнул он.
Реховская проигнорировала его слова.
— А знаешь, что самое интересное? Елизавета Андреевна выглядит очень похоже. А еще она все последние дни предпринимает массу усилий, чтобы никак не пересечься с тобой.
— Ты в сыщики заделалась? — осознавать, что за ними с Лизой кто-то наблюдает со стороны, было неприятно.
— Да тут и искать нечего. Все же очевидно. Как дети малые, ей богу. Бегаете друг от друга уже столько времени. А самим плохо. Не лучше ли поговорить и все выяснить?
— А не лучше ли не вмешиваться в чужие дела? Когда у тебя обход?
Женщина вздохнула, глядя на него, и покачала головой.
— Ну-ну, продолжай в том же роде. Сиди и страдай дальше. Еще и пожалей себя, как следует! Что угодно — лишь бы не решать проблему.
— Карина!
— Да иду я, иду, — она направилась к двери, но, прежде чем выйти, обернулась и грустно произнесла. — Дурак ты, Паш.
Глава 43
Лиза понимала, что должна думать о пациентах. О тех, чьи истории болезни лежали перед ней на столе. Но очередная попытка сосредоточиться на документах ни к чему не привела. Глаза застилали слезы, в который уже раз за те дни, что прошли с момента их последней встречи с Павлом.
Конечно, они виделись в отделении. Случайно пересекались в больничных коридорах, встречались в ординаторской и во время обхода, но Лиза прикладывала максимум усилий, чтобы как можно скорее сбежать. А если такой возможности не было — чтобы рядом находился кто-то из коллег и у Соболева попросту не существовало шанса с ней заговорить.
Сбрасывала звонки, едва только на экране высвечивалось его имя. Лучше было бы вообще заблокировать Павла, но Лиза никак не могла на это решиться. Хотя о чем им говорить? Какой смысл? Разве можно что-то добавить к уже сказанному?
Этот мужчина разбил ее сердце. То, что он спал с женщиной, которую Лиза ненавидела всей своей душой, невозможно было простить.
Отложив бумаги, она невидящим взглядом уставилась перед собой. Сердце колотилось слишком сильно. Боль не только не уменьшалась, наоборот, становилась лишь острее. И как бы ни было ужасно это осознавать, Лиза понимала, что продолжает любить Павла.
Может быть, предоставить ему еще один шанс? Поверить в том, что после ее появления в больнице между ним и Сотниковой ничего не было?
Как бы ей хотелось обо все забыть! Оказаться рядом, прижаться к его груди и успокоиться в объятьях. Но нет, слишком много ошибок она уже сделала, чтобы допускать новые, которые могут оказаться непоправимыми.
Она взяла в руки телефон, рассматривая длинный список из пропущенных вызовов. Что изменится, если она выслушает его? Ведь уйти можно в любой момент.
— Позвони ему, — прошептала самой себе, но в этот момент в дверь постучали. И без того переполняющее ее волнение вспыхнуло с новой силой. А что, если это он?