Выборгская светотень
Шрифт:
– Спасибо, – кивнула Вероника. Забыв о ноющих ногах, она выстроила на телефоне маршрут и зашагала в заданном направлении.
***
Поплавок на ровной водной поверхности был неподвижен. Хозяин спиннинга, невысокий крепыш лет тридцати, жевал бутерброд, откинувшись на спинку раскладного походного стульчика.
– Андрей Иванович, – окликнула Вероника.
– Мы знакомы? – обернулся мужчина.
– Орлова, "Невский телескоп", – Вероника раскрыла удостоверение. – Извините, что беспокою вас в выходной день, но не отниму у вас много времени…
– Пишете о пандемии? – Красов убрал недоеденный бутерброд в сумку-холодильник и встал. – Присаживайтесь, пожалуйста. Слушаю вас.
Вероника с наслаждением вытянула исцарапанные ноги. Для длительных переходов по лесополосе и высокой траве ее платьице не очень-то годилось, но кто же знал, куда ее занесет. Она внимательно посмотрела на Красова. Круглое открытое лицо, прямой взгляд. На солнце разрумянился; видно, в эти месяцы на природу выбирается редко. В Питере на остановках многие рекламные щиты сменились плакатами "Спасибо тебе, доктор!", где было много таких лиц – простых, но открытых, ясных, одухотворенных. Самоотверженные люди, стоящие на передовой в борьбе с болезнью. И Ника сразу почувствовала уважение к этому человеку.
– Я бы хотела расспросить вас о Константине Нестерове, приехавшем из Москвы, – сказала она. – Я провожу журналистское расследование обстоятельств его гибели, а мой знакомый адвокат готовится представлять в суде интересы бывшей жены Константина… Наверное, вы уже знаете, что Олеся Нестерова арестована.
Поплавок дернулся и исчез под водой, но тут же снова вынырнул.
– Наживку слопали, – покачал головой Красов, – рыбы тут настоящие фокусники. И как они этот трюк проделывают?.. Да, спрашивайте. Я наблюдал Костю и сделал все, что мог…
– … Накануне вечером мы разговаривали по скайпу, – слегка охрипнув, заканчивал Красов, – он был полон энтузиазма, смеялся, шутил, ему не терпелось выйти на работу. А на следующий день его привезли в критическом состоянии. И ведь я его уже стабилизировал, уже появилась стойкая положительная динамика. И вдруг снова – бац, резкое ухудшение, и мы уже ничего не успели…
– Я читала, что от новой неизвестной болезни можно ждать любого коварства…
Андрей снова насадил на крючок наживку и закинул грузило.
– Все равно как-то странно, – сказал он. – Ураганная форма какая-то, нигде еще такого не было.
– А в отчете, который вы написали…
– Мне так велели: не заморачиваться; у нас сейчас забот хватает, а писать то, что очевидно: его привезли с характерными симптомами ковида, что тут неясного… Да, я написал отчет по-быстрому, левой ногой, но поймите меня правильно, нас сейчас гоняют в хвост и в гриву, на дежурстве порой каждая минута на счету. Однако же…
Красов немного помолчал.
– Однако же, если проследить динамику более внимательно, то это было похоже не на рецидив болезни, а скорее – на очень сильный аллергический шок, – заключил он. – Надоело… "Сор из избы не выносить"… Красивые слова! А если от этого сора в избе уже дышать нечем?
***
Улица Резервная находилась недалеко от отеля, но в Выборге так можно было сказать обо всем. Обычно Наум ходил туда пешком, но сегодня, с двумя огромными пакетами из "Пятерочки" вынужден был взять такси. Услышав адрес, шофер с любопытством покосился на элегантного лощеного пассажира, нагруженного покупками: "А у него там кто?".
"И почему СИЗО вечно строят у железной дороги? – думал Наум, пока машина стояла у шлагбаума на переезде, пропуская электричку. – И так заключенным в неволе несладко, а тут еще день и ночь поезда под окнами тарахтят!"
Улица была совсем короткой, всего несколько домов. Заканчивалась она тупиком и краснокирпичной оградой, увитой колючей проволокой.
Утром, когда Наум пришел на встречу, Олеся смущенно попросила принести ей кое-какие вещи и продукты. "Так получается, что больше некого попросить, – словно оправдываясь, сказала молодая женщина, – Коля болеет, а родители в Рощино не знают… Они тоже врачи, вирусологи, на боевом посту. Да я и не хотела им такое сообщать, не хватило духа".
Гершвин закупил все, что могло понадобиться его подзащитной и планировал до конца рабочего дня сдать передачу и побеседовать с милейшей Маргаритой ил колледжа. Интересно, чем ей так досадила Олеся, что уважаемая особа так жаждет отмены моратория на высшую меру наказания?..
"Может, ей просто молодость Олеси глаза колет? – думал Наум, стоя в бюро передач в ожидании своей очереди, – бывает так, что дамы бальзаковского возраста недолюбливают всех, кто более чем на 5 лет моложе их. Но как правило, дальше подковырок и нагоняев по работе дело не заходит. Ну, может "уйти" неугодную с работы. Но чтобы желать гибели? Интересно… От Ники эта чувырла выкрутилась, а уж я ее прижму как следует и узнаю все, что меня интересует!".
Из СИЗО Наум вышел налегке и в город возвращался легким пружинистым шагом. Теперь его путь лежал на другой конец Выборга, в колледж. Надо было поспешить; здесь все учреждения заканчивают работу раньше, чем в Питере. Правда, надо отдать им должное, и работать они начинают раньше. "За что же эта Маргарита так ненавидит Олесю? Просто так, что ли, лицо ей не понравилось? И почему она так отшатнулась от Ники? Правда, что ли, коронавируса боится до полной потери культурного уровня, или есть, что скрывать?"
Наум остановился, вспомнив, что не снял маску на выходе из бюро передач. Сунув надоевший голубой прямоугольник в карман, адвокат с наслаждением закурил и скоро уже перешел через железнодорожные пути. "Я с ней разберусь!".
***
Сидя на скамейке в парке "Эспланада" возле бронзовых рыцарей и прекрасной дамы, Вероника обдумывала и сопоставляла все, что она услышала.
Доктор Красов повторил то, что она уже слышала от нескольких человек, которые общались с Константином Нестеровым в Выборге. Он прекрасно себя чувствовал, и для всех полной неожиданностью стало то, что он в одночасье свалился с тяжелейшей формой заболевания. И кто запустил информацию о том, что Константин несколько дней глушил недомогание лекарствами от простуды и ОРВИ?