Выборный
Шрифт:
А Хорьков сказал торопливо:
– Да Виктор и не терял. Я так понял, что управляющий его только сегодня и зауважал. А прочие - так никто ничего и не знает.
Маркин подошел к столу и, грузно опершись о подоконник, сказал не оборачиваясь:
– Все эти глупости, безответственность, Лаптевы, воднюки - это вроде как постоянно действующий экзамен. Квалификационный минимум. Отбирать пригодных. Некогда ждать, пока херувимы с неба посыплются. Работать надо.
– Считайте, что я этого экзамена не сдал, - негромко отозвался Виктор,- и совсем не нравятся мне такие игры...
– И нам тоже прикажешь не играть?
– спросил Маркин.- Спорткомплекс этот, к примеру, не строить?
– Да, да, да, - почти закричал Виктор,- не строить здесь. Нельзя было кладбище ломать! Сколько же можно только о сегодняшних рублях заботиться? Сколько можно делать добро ценою зла? И добро ли это? Добро ли мы делаем, как обещали? Крестьян ограбили, чтобы на "индустриализацию" хватило; народ постоянно в черном теле держим до водочкою отвлекаем, чтобы Держава была могучей и щедрой; потомков наших грабим, распродаем сырье, чтобы купить то, что крестьянин, пока его не ограбили, сам давал с избытком; теперь еще за предков возьмемся, место у них заберем, потому что так похозяйствовали, что лишней копейки нет подлиннее водопровод протянуть...
– Ты чего раскричался?- испуганно перебил его Хорьков и, обращаясь к Федунову, поспешно сказал: - Сколько у меня работал, ни разу не ораторствовал.
Федунов молчал, молчал и Виктор, привычным ходом мыслей подходя к пониманию, что с работы он вылетел, да партбилет остался... А Маркин, вроде безо всякой связи, пропел:
А когда кончился наркоз, ,
Стало больно мне до слез:
Ах, за что ж я своей жизнью рисковал?
Федунов молчал, и по его лицу, давно затвердевшему от многолетнего пребывания на заседаниях и в президиумах, Виктор не мог ничего прочитать. А впрочем, "читал" он какое-то мгновение, а потом сказал, обращаясь прямо к Федунову:
– Вот, вы уже все знаете. Так вступитесь! Вам же достаточно позвонить - и сразу по всем каналам пойдет отбой!
– Жаль, - вдруг сказал Федунов,- мне показалось, что у вас есть вариант.
Какое-то время все молчали. Потом Виктор пожал плечами, встал и пошел к выходу. Он уже у порога стоял, не зная, чего ему больше хочется -> уйти" не попрощавшись или откланяться и хряснуть дверью, когда Федунов спросил:
– Вы на машине? Подбросьте меня.
– У меня не черная "Волга", - огрызнулся Кочергин и почувствовал, что перебрал.
Но Федунов будто и не заметил резкости, выбрался из-за стола и тоже двинулся к выходу, по дороге спрашивая:
– Надеюсь, и не мотоцикл?
И тут же засмеялся и, кажется, впервые в присутствии Виктора сказал с неофициальной интонацией:
– А впрочем, почему бы и не мотоцикл? Был у меня "ижак", помнишь, Егорыч?
– Железный конь прораба пятилетки,- Маркин протянул руку, прощаясь. Провожать не надо?
– Себя до койки донеси,-- подмигнул Федунов и, попрощавшись, вышел.
А в машине вновь спросил "кабинетным" тоном:
– Что, так и будем на царя-батюшку уповать?
– Это здесь при чем?- без эмоций спросил Виктор.
– Ну как же. "Наверху" разберутся, укажут, заставят, в угол поставят... Или еще куда.
– Так систему построили. Сверху управление, снизу подчинение.
Ехали медленно. Те самые полчаса, когда солнце уже зашло и заря угасает, а рукотворный свет еще не залил улицы. Да и транспорта порядком, того и гляди...
– А раз "построили", раз все вертитесь, как подсолнухи, так в чем проблема? Сверху же все делалось как надо, с самыми лучшими побуждениями.
– Кому - как надо? И насчет побуждений...
На лицо Виктора в этот момент лучше было не смотреть. Федунов и не смотрел, даже не поворачивал головы. Только бросил полувопрос, полуутверждение:
– Не веришь ты в успех своей затеи. А в "инстанции" веришь.
– Затеи?- поинтересовался Виктор.- Что вы имеете в виду?
– Чтобы снизу, своими силами остановить...
– Смотря что,- сказал Виктор,- я, правда, и не надеялся, но так получилось: по крайней мере, теперь сделаю по закону.
– Вы так полагаете? А если завтра тот же Лаптев вызовет наряд милиции и ваших "пикетчиков" продержат недельки две за нарушение общественного порядка? А с вами еще проще: хищение служебного имущества, а если отдадите и покаетесь - так за одни сегодняшние разговоры можно вполне по статье закатать. Нет?
– Можно,- подтвердил Виктор. И добавил: - А все равно я прав. Наверное, только слишком понадеялся на...
– он хотел сказать "вас", но счел за благо помолчать.
– Прав, что возмутился... Если все так, как я понимаю. А в остальном... Вы что думаете, мне и в самом деле недосуг позвонить, указать, вызвать "на ковер" и от этого, например, кладбища отступиться, как от неопалимой купины? А вы знаете, сколько по области кладбищ? Сколько всяких там исторических зданий и памятных мест? А сколько школ в позорном состоянии? Сколько клубов хуже курятников? А сколько людей живет не по-людски, а стоимость одного ското-места сейчас вздулась больше, чем за кооператив?
– Да не об этом я...
– начал Виктор, но Федунов перебил:
– Все одна цепочка. Кто должен услеживать? Вы что, дети малые, неразумные? Дебилы со справкой о недееспособности? Вы-то сами почему терпите? Сколько можно "уповать"? Нет, вам даже в голову не приходит ничего большего, чем допроситься о подмоге... и по какому поводу? Чтобы соблюдались наши собственные правила... А уж о том, чтобы задуматься: а надо ли вообще сейчас ликвидировать кладбища, так, наверное, и.не успели... Во всяком случае, по вашему горячему монологу я этого не понял.