Выброшенный в другой мир. Дилогия
Шрифт:
– Об этом пусть болит голова у короля, - сказал Боресу шевалье.
– Скажу вам по секрету, что с Ингаром до начала войны так или иначе разберутся. Оставлять все как есть, никто не станет. Давайте проедем ближе к побережью и осмотрим местность там, а потом вернемся и тщательно изучим места, которыми будем отступать, чтобы потом не было неприятных сюрпризов.
– Держи эти книги, - Сергей положил на столике перед женой две книги.
– Что это?
– спросила Альда, оторвавшись от чтения любовной истории, которую ей подсунула Лани.
– Та, которая потолще, - это свод законов королевства, а меньшая - это законы провинции Олимант, придуманные ее герцогами. Поскольку я ничего пока не отменял, они здесь еще действуют.
– И
– Кто-то просил меня найти ей дело, - улыбнулся муж, - я и нашел. Герцоги, как ты знаешь, являются верховными судьями в своих провинциях. Теперь таким судьей в четырех наших провинциях будешь ты. Мне этим заниматься некогда, поэтому я суд сбросил на Джока, а у него на это тоже времени не хватает. А когда таким безусловно важным делом занимаются время от времени или не занимаются вовсе, сама можешь представить, к чему это может привести. Я вижу для тебя две основные работы. Пока изучай эти книги, а позже тебе доставят книги законов, которые насочиняли Сандоры, Парнада и Дорейны. Нужно будет посмотреть, что действительно нужно и полезно, а что уже устарело, или с самого начала было глупостью. Законов должно быть немного, но ясных и не допускающих двойного толкования. Попробуй составить такой свод, а потом мы с тобой посидим над ним вдвоем. Кроме того, чтобы ты не свихнулась от чтения и зубрежки, съезди в магистрат и посмотри их судебные книги. Надо выяснить, справедливо ли действуют судьи в рамках тех законов, которые применяются сейчас. Это нужно делать во всех провинциях, но ты одна не разорвешься, поэтому нужно будет со временем найти относительно честных чиновников, которым ты смогла бы доверить контроль исполнения законов в остальных провинциях.
– А почему относительно честных?
– Потому что абсолютно честных чиновников не бывает или они настолько редки, что не стоят упоминания. Советую сначала изучить общие законы, а потом наведаться с проверкой в магистрат. Если по каким-то делам будут ссылки на местное законотворчество, всегда можно будет заглянуть во вторую книгу. После того как ты ознакомишься с реальными делами, будет гораздо легче разобраться, что нужно убрать, а что оставить. Это нелегкая работа, но безусловно полезная для людей. Да и мне ты сильно поможешь.
– Не знаю, справлюсь ли я, - поежилась Альда.
– Совсем новое для меня дело, и такая ответственность.
– Чтобы такая умница, как ты, и не справилась?
– он взъерошил ей волосы и поцеловал в лоб.
– Если что-то будет непонятно, обращайся ко мне или к Джоку. Он сам не слишком грамотен в законах, но в его службе есть человек, который все эти законы знает наизусть. Когда будет надобность, скажи, и он вас сведет. Все, я побежал. Раньше были скандалы с офицерами Барни, а теперь почти то же самое с офицерами Аглаи. И это еще не подошло воинство Аленара! Я с ними когда-нибудь сойду с ума.
– А что с барнийцами?
– Работают, и уже даже кое-что начинает получаться. И в городе стало потише, после того как двадцать задержанных за дебоши занялись уборкой наших улиц. Я их еще заставил вывозить убранный навоз в тошнильницы.
– Изверг! Как они на это отреагировали?
– Добавили в ямы к навозу содержимое своих желудков. Ничего, все перегниет.
– Справились с барнийцами, справитесь и с остальными.
Следующие пять дней Альда просидела, за чтением законов, а потом решила сделать перерыв, взяла с собой обе книги и в сопровождении своей охраны отправилась в магистрат. Появление герцогини вызвало переполох, а когда присутствующий в магистрате помощник его главы Рон Вилем узнал, что она приехала проверять судебные дела, то впал в тихий ужас.
– Как же можно?
– бормотал он, беспомощно уставившись на Альду.
– Женщине там никак не разобраться! Вы не думайте, миледи, я не хочу вас чем-то обидеть...
– Но обидели, - сказала она.
– А поскольку я сейчас являюсь Верховным судьей, меня лучше не обижать. Так что показывайте
– Прошу прощения, ваша светлость!
– помощник главы вскочил со своего стула и бросился к выходу.
– Давайте пройдем к судейским, все дела хранятся там!
В большой комнате судейской коллегии присутствовал только один делопроизводитель, сидевший за маленьким письменным столом. Остальные три стола были свободны.
– А где судьи?
– спросила Альда.
– Они сюда приходят только в дни заседания, миледи, - пояснил вскочивший со своего места делопроизводитель.
– Альбер Латгард, к вашим услугам!
– Глава купеческой общины Ожен Латгард вам не родственник?
– Родной дядя, миледи!
– Что же это вы, Альбер, не занялись семейным делом? Ладно, можете не отвечать. Я новый высший судья владений семьи герцогов Аликсан, и мне нужно ознакомиться с вашими делами. И не с теми, которые велись десять лет назад, а, скажем, за текущий год.
– Садитесь за этот стол, миледи!
– засуетился Альбер.
– Здесь вам будет светлей, и стул помягче. Сейчас я вам дам все книги, а если будут какие неясности, всегда готов оказать помощь!
За судейскими книгами она просидела три дня. Уже в тот же день прибежали оба судьи, видимо, вызванные Вилемом, но она их выгнала, а потом и сама ушла, забрав обе принесенные Альбером книги с собой.
– Я их почитаю дома, - сказала она делопроизводителю.
– Несколько дней обойдетесь без этих книг, потом вам их доставят.
Это чтение оказалось интереснее простого чтения законов, но чем дольше она читала, тем мрачнее становилась.
– Что это с тобой?
– спросил Сергей.
– Не заболела? За столько дней ни одной улыбки.
– Хорошо, что ты мне поручил заниматься судами!
– ответила она.
– Если так судят в столице, то что может твориться в других городах! Каждые два дела из трех - это подтасовки и такое вольное обращение с законом, что оторопь берет! Я просмотрела больше полусотни дел, и все они выиграны городской верхушкой и купцами. Из простых людей тяжбу не выиграл ни один, хотя даже мне ясно, что в большинстве случаев никакой вины за ними не было. У кого-то обесчестили жену, у кого-то отобрали дом, а у многих ниоткуда появляются долги. Когда начинают судиться с дворянами, это не суды, а тихий ужас! А закон, дающий право любому благородному убить простолюдина и отделаться штрафом, нужно вообще отменить. Вот смотри, за случайное убийство штраф в сто золотых, за намеренное убийство без оснований - двести золотых, а за убийство из-за нанесенного оскорбления - вообще только двадцать! Любому достаточно сказать, что его оскорбили, и суд признает только его слова. К чему тогда все остальное? Убил, сказал, что оскорбили, и заплатил какие-то двадцать кружочков золота! И это цена жизни человека? Поэтому все так боятся связываться с дворянами, в том числе и судьи! Почти все законы, придуманные герцогами, нужно отменять, я нашла только два полезных. Менять законы королевства мы не вправе, но вправе вносить в них для своих провинций такие дополнения, которые полностью подменят собой основной закон. Но с законом об убийстве простолюдина благородным дополнениями не обойдешься. Тебе надо будет поговорить о нем с королем.
– Тяжелый будет разговор, - вздохнул муж.
– Дворянство - наша опора, а даже те, кто никогда без причины не поднимет руку на простолюдина, будут недовольны урезанием своих прав. Но ты права: законы нужно менять, особенно в части оскорбления чести. Для большинства заплатить сто, а тем более двести, золотых весьма накладно, а вот двадцать уже запросто. Давай ты составишь свой вариант, а потом мы его рассмотрим вместе перед тем, как я обращусь к королю.
Глава 17