Выброшенный в другой мир
Шрифт:
– Не скажите, где сейчас милорд герцог, и когда его можно будет увидеть?
– Он в поездке в одном из городов провинции, – любезно ответил Джок. – Уже должен был вернуться. Наверное, помешала непогода.
Лани сочла момент подходящим и на правах хозяйки задала свой вопрос:
– Как себя чувствует ваш ребенок, госпожа Альда? Почему вы его не взяли с собой на завтрак?
Если бы во рту у девушки в этот момент была пища, она бы наверняка подавилась.
– Это не мой ребенок, – покраснев от прилившей к щекам крови, ответила девушка. – Мальчик – это единственный из семьи
– Да, кстати, – обратился к ней Джок. – Вчера с вами не смогли поговорить. Я попрошу вас рассказать, где вам встретились разбойники. Мы постараемся окружить это место, чтобы они не смогли уйти.
– Это лишнее, – ответила Альда. – Они уже никуда уйти не смогут. Мы с отцом перебили всех. А вот похоронить баронессу Ксавье надо. Ее убили тогда же, когда ранили отца. У меня на ее похороны не было ни сил, ни времени. А найти это место вам будет несложно. Они все там так и лежат на дороге, и баронесса, и разбойники. Скорее всего, после такого дождя там еще никто не проезжал.
Присутствующие взволнованно зашумели, обмениваясь впечатлениями от рассказа.
– Сколько было разбойников? – спросил Джок.
– Двенадцать человек в их лагере и шестеро на дороге. В лагере мы похоронили убитого ими барона и его спутника. Имя, извините, забыла. Могилы на краю поляны хорошо видны, если родственники захотят – найдут.
– Подробности! – потребовал Джок. – Если вы прямо сейчас нам все не расскажите, вас отсюда просто не выпустят.
Альда рассказала, как после ночевки в очень старом лесу они выбирались к тракту и услышали чьи-то голоса. Рассказ шел в полной тишине и закончился описанием боя на дороге.
– А потом я только гнала лошадей, чтобы успеть довезти отца. Дорога уже сильно размокла, и лошади стали поскальзываться. Отцов жеребец вообще чуть не упал, так что пришлось ехать медленнее.
Завтрак закончился, но многие хотели пообщаться с необычной гостьей. Со своего места встала Лани и решительно направилась к Альде, но Джок оказался быстрее.
– Господа, дамы, – сказал он, обращаясь ко всем. – Я понимаю ваше желание пообщаться с госпожой Буше, но давайте это перенесем на потом. Девушка здесь еще не устроилась, и у нее в тяжелом состоянии отец, которого она, несомненно, хочет навестить. Наши гости по понятным причинам еще долго будут пользоваться гостеприимством милорда герцога, так что успеете наговориться. А сейчас я ее похищаю.
Джок встал и предложил Альде руку, на которую она оперлась. Девушка была немного смущена и всеобщим вниманием, и демонстративным почтением барона Лишнея. Последним, что она увидела перед выходом из зала, был возмущенный взгляд сестры герцога.
– Мне надо с вами поговорить, – сказал Джок. – Не бойтесь, надолго я вас не задержу. Сделать это будет лучше в моем кабинете, где нам никто не помешает. А после управляющий пришлет девушку, которая будет прислуживать вам все время вашего пребывания во дворце и покажет ваши комнаты. Когда немного со всем разберетесь, можно будет сходить в лазарет проведать отца и мальчика.
Они подошли к двери кабинета, и Джок открыл ее своим ключом.
– Этой комнатой еще пользуется уважаемый Джолин, но сейчас он нам мешать не будет. Не держите на него зла. У каждого человека есть свои недостатки. Он со своими борется... иногда. А когда забывает, мы ему об этом тактично напоминаем. Он хороший работник и неплохой человек, но иногда его заносит. К примеру, как вчера.
– Я вчера испугалась. Понимаете, не за себя, за отца. Подумалось, что все зря, что вот сейчас его сбросят с лошади, и для меня все остальное будет уже неважно. А вы и в самом деле тот самый Джок Лишней?
– А что, есть и другие? Присаживайтесь, Альда. Мне можно вас называть по имени, когда мы наедине? Вот и прекрасно. Вы еще будете иметь возможность убедиться, что герцог и его окружение не слишком жалуют этикет и, если это не несет урона достоинству хозяина дома, не очень придерживаются его правил. Судя по вашему тону вы обо мне кое-что слышали, но не склонны в это верить. Можно узнать почему?
– Я просто больше верю тому, что вижу, нежели сплетням. О нас с отцом тоже чего только не говорили, вот ваш Джолин и поверил. Так что шарахаться от вас я не буду.
– Вы удивительная девушка, – Джок подарил ей такую теплую улыбку, увидев которую любой из тех, кто его знал, впал бы в ступор. – Был бы я лет на двадцать моложе, я бы всерьез стал добиваться вашей благосклонности. И не надо так мило краснеть. Поверьте, это не комплимент, я так действительно думаю.
– По-моему, все эти сплетни о вас – одна ложь, – сказала Альда, чтобы уйти от смущавшей ее темы. – Говорят, что вы любите лично убивать врагов герцога. Ведь это не так? Или это секрет?
– Никакого секрета здесь нет. Я, милая Альда, не всегда был бароном. Я крепко битый жизнью человек, который повидал много всего. Но вы правы: убивать я не люблю, хотя и приходится.
– Мой отец тоже убивал на службе у короля. Он часто говаривал, что жизнь устроена так, что женщины дарят жизнь, а мужчины ее отбирают. Он и мне не позволил обучаться с мечом из-за того, что я женщина, хотя потом жалел.
– В чем-то он прав. Но вы же развили в себе таланты, позволяющие отнимать жизнь. И ведь пригодилось? Несмотря на все достоинства вашего отца, ему без вашей помощи пришлось бы плохо. Ладно, оставим эту тему. Мне бы хотелось узнать о ваших дальнейших планах на жизнь. К сожалению, я не могу об этом поговорить с вашим отцом, но ведь он с вами этим делился?
– Да, конечно. Отец решил уйти из тех мест, где у него остались враги. Изменение нашего положения могло подвигнуть некоторых к сведению счетов.
– Разумно.
– Он решил перебраться сюда на юг ближе к новому герцогу и купить дом в столице. Он полагал, что новый герцог в силу молодости и решительности характера станет обустраивать провинцию и начнет, скорее всего, с места своего пребывания. Отец очень хороший боец и хотел давать уроки фехтования. Где много перемен, там много новых людей, а создание армии привлечет в нее много молодежи, так что без клиентов он не остался бы. Деньги у нас были, но если их не зарабатывать, хватило бы на год-два.