Вычеркнутые из судьбы (Семь стихий мироздания - 2)
Шрифт:
Серафима тщательно застегнула манжету.
– Конечно же нет, Данила, - в голосе, как никогда мягком, звучала неподдельная грусть.
– Прости, что так получилось. Я не смогла открыться тебе раньше и стала причиной неприятных переживаний. Прости... А это, - она показал глазами на свою руку, - только для того, чтобы не привлекать внимание. Людям и нелюдям за стенами Крылатого Волка совсем необязательно знать, кто мы на самом деле.
Гаюнар хотел ответить, но мысль отказывалась повиноваться рассудку, от чего подходящих слов так и не нашлось. Серафима
– Не надо. Я умею понимать недосказанное, ты сам это заметил. Пэр, приободрись. Ты выглядишь мрачнее тучи.
– Разве что зеленый!
– поддержал Данила.
– Полезай за пазуху. Я не хочу, чтобы ты мотался пешком в этом кошмаре.
Ш 6 Ч
Лабиринт узких сумрачных улочек казался изнутри еще более неприветливым, чем издали. Стараясь не удаляться от площади, внемиренцы обошли с десяток кварталов, не встретив при этом ни одного обитателя призрачного города.
– Данила, попробуй позвать отца, - предложила, наконец, Каляда.
– Иначе мы будем блуждать здесь до утра.
Оливул однажды рассказывал о способе общения, условно называемом "зов крови". Это было что-то вроде ментального контакта между близкими родственниками, в чьих сущностях присутствовал Космос. Данила решил, что самое время пристегнуть теорию к практике, и сосредоточился на имени Гаюнара. Поначалу ничего, кроме мысленного повторения имени, не получалось, но вдруг из глубин памяти прорвались давно забытые ощущения. Нить образа коснулась реального субъекта, натянулась, как мост между двумя берегами, и Гаюнар неожиданно для себя подумал, что однажды уже использовал этот прием, когда вытягивал Пэра из кристалла. Холодная мысль оттолкнулась от другого конца моста и петлей обхватила мозг. Данила невольно попятился.
– Он уже здесь, - шепнула Каляда, почувствовав чужое присутствие.
Александр материализовался стремительно, как будто по инерции сделал несколько шагов навстречу гостям и остановился.
– Привет, - произнес Данила.
– Мы тебя искали.
– Знаю. А то дернуло бы меня сюда явиться. Разговор намечается? Добро. У этих стен могут быть уши, поэтому приглашаю посетить мои скромные апартаменты.
– С удовольствием, - откликнулся младший Гаюнар.
– Большого удовольствия ты не получишь. Они ничем не отличаются от всего этого могильника. Пэр, убери башку, в таком виде я не смогу тебя телепортировать. Готовы? Поехали.
Друзья оказались в полутемной душной комнате с двумя задрапированными окнами. Посередине стоял ветхий деревянный стол, в углу скривилась кровать, застеленная серым ворсистым пледом. Заметно было, что на нее давно никто не ложился. Александр подцепил сапогом валявшийся табурет и поставил на ножки.
– Извините за беспорядок. Я тут редко бываю. Садитесь, - он указал на два добротных стула.
– Сейчас свет сделаем.
Портьеры упали на пол, подняв тучу пыли.
– Все, что я получил в награду за свое теперешнее состояние, - пояснил он, - это небольшую власть над пространством. Ладно, о чем пойдет речь?
Данила, которого в первый момент шокировали манеры отца, взял себя в руки.
– О Кочевниках, - ответил он коротко.
– Вот уж что вы лучше меня знаете!
– Гаюнар-старший обвел взглядом потолок.
– Я видел, вы нашли у Волка крылья. Удивлены? Я наблюдал за вами с начала вашей великолепной гонки за строителями экзорных мостов.
– Значит, это ты помог Донаю и Юльке найти меня в Структуре?
– Я. Тебе следовало бы заучить одно полезное правило: не зная броду не суйся в воду. Впрочем, вы все шустрые ребята. Пацан-экзистор, который очень вовремя разбил башку и присоединился к нам, рыскал по всем Играм, прежде, чем вы нашлись. Да и то это была не его заслуга. Если бы ваш приятель не зажег факел Смерти, мы подоспели бы к шапочному разбору. А так успели даже поджарить кое-кому пятки.
– Вы оборвали мост?!
– Как бы ни так! Даже десятка таких экзисторов как Бер-Росс не хватит, чтобы разбить поделки Кочевников. Есть лишь одно средство вышвырнуть их из нашей Структуры. И оно в ваших руках.
– Ты говоришь о Крылатом Волке?
– Данила решил поднять давно волнующую его тему.
– Отец, ведь Волк был твоим звездолетом долгое время, и ты, наверное, знаешь о нем все. Почему Пэр стал его духом?
– Это ты у Ортского спроси, - буркнул Гаюнар-старший.
– Его затея.
– Ну, хорошо, - Данила не унимался.
– А как вообще Пэр с тобой оказался?
Одержимый азартом, он вдруг уловил нотку сожаления, скользнувшую от сознания Серафимы. Но было поздно: вопрос уже прозвучал.
Александр усмехнулся.
– Как на допросе!
– Извини, - растерялся пилот.
– Мы думали, ты нам поможешь.
– Чем я вам помогу? Я - Обманувший Смерть, потерявший жизнь и все, что у меня было!
– Вчера ты готов был разделаться с Кочевниками, - напомнил ему сын.
– Или я неверно истолковал твои слова?
– Ладно, не цепляйся. Я не отказываюсь от сказанного, но все, что нужно, я уже сделал: убедил Магистра заняться вашими поисками и дать возможность пройти испытания.
– Ты верил, что мы избранники Стихий?
– Я сомневался немного меньше, чем другие. Честно говоря, в последний момент и у меня похолодела кровь. Кто бы мог подумать, что вы, мадам, Посредник!.. А трудно, наверное, быть мамашей такого беспокойного семейства!
– Я не мать Стихиям. Я избранник Космоса.
Гаюнар махнул рукой.
– Слова, слова, а суть одна. Капитан - отец команды, ну а в вашем случае мать. И знаете ли, я рад, что эти двое, - он показал на Пэра и Данилу, находятся под вашей опекой.
Призрак, сидевший на спинке стула, сжался под мимолетным взглядом Александра, первый раз за все время беседы обратившего на него внимание.
– Мы стали бы значительно сильнее, если бы знали предысторию Крылатого Волка, - сказала Серафима.
– Нам предстоит битва, и как в любой битве победу обеспечивают не только авангарды, но и тылы.