Вычеркнутые из судьбы (Семь стихий мироздания - 2)
Шрифт:
– Это следует понимать как нападение?
– спросил Данила, переводя дух.
– Вряд ли, - Серафима продолжала изучать мрачную компанию.
– Но Юля и Грег-Гор поставили двойной экран защиты. Сделаем так: Пэр, предельно быстро лети к Волку и будь готов поднять его в любой момент. Оливул, Донай, пока я не подам вам знак, оставайтесь здесь, заодно придержите собак. Данила, мы с тобой идем на переговоры.
Шагая рядом с Серафимой по гулкой мостовой пустого города, Гаюнар чувствовал, как нервы превращаются в натянутые струны. Против Обманувших Смерть оружия не было, и никто, даже Каляда, не мог бы сказать
– Что потревожило орден бессмертных?
– громко спросила Серафима, остановившись в нескольких шагах от шеренги.
– Чем мы можем быть полезны вам?
Обманувшие повернулись лицом к внемиренцам. Данила усмехнулся про себя: Каляда сделала так, чтобы их появление стало неожиданностью, и это ей с успехом удалось.
Ряды расступились и пропустили вперед Магистра.
– Один из нас посмел приблизиться к Зеркалу Судьбы, - начал он без предисловий.
– Мы провели дознание. Присутствующие здесь не виновны. Лишь Отшельник не явился к ответу. Мы полагаем, он скрывается на вашем корабле.
Не трудно было догадаться, что речь идет об Александре. Данила, в голове которого собрался путаный клубок подозрений и предположений, быстро глянул на капитана. Ее лицо хранило незыблемое спокойствие.
– Разве вам не ответили? На борту нет Обманувшего Смерть, - холодно сказала она.
Магистр был бесстрастен.
– Нам не предъявили доказательств.
– Я даю слово.
– Этого не достаточно: вы отсутствовали, капитан.
– И тем не менее мне доподлинно известно, что Александр Гаюнар, которого вы знали под именем Отшельник, не сможет предстать перед судом. Его больше нет.
Орден заволновался, но Магистр не дрогнул.
– Кто может это подтвердить?
– Я, - сказал Данила.
– Мой отец обрел свободу.
Донай, последовавший ментальному сигналу Каляды, подошел к друзьям и нарочито громко опустил конец клинка на каменную мостовую.
– Я, Витязь Меча Смерти, подтверждаю: это истина.
Магистру потребовалась вся его воля, чтобы не двинуться с места, в то время как другие в панике отшатнулись от потерянной Стихии.
– Мы удовлетворены, - чуть более быстро, чем обычно, сказал он.
– Ваше право владеть Зеркалом Судьбы закреплено навечно. Каждый рыцарь ордена обязан проводить вас по первому требованию. Это часть кодекса.
Закончив, Магистр исчез, и за ним немедля последовали его товарищи.
Донай убрал Меч в ножны.
– Уф. А я уже подумал, опять придется будить Смерть, - проговорил он.
– Серафима, получается, что отец отправился к Зеркалу сразу после нашего с ним разговора?
– насторожился Гаюнар.
– Зачем?
– Не знаю, - медленно ответила Каляда.
– Но рано или поздно мы это выясним.
Ш 9 Ч
В кают-компании, когда Юлька чуть ли ни в лицах рассказала Серафиме о попытке Обманувших Смерть вторгнуться на Крылатого Волка, Оливул вспомнил о просьбе Александра. Приблизившись к Даниле, одиноко сидящему на краю низкого столика, он протянул ему металлический футляр.
– Твой отец хотел, чтобы я передал это тебе.
Гаюнар вздрогнул. Оливул намеревался отойти, но пилот поспешно привстал:
– Подожди. Мне кажется, это касается всех нас.
Он взял футляр, нащупал пальцем нехитрый замок и откинул крышку. На дне плоского контейнера лежала витая пластина с характерными для кодового диска вкраплениями микросхем.
– Где-то я уже видел похожую форму, - заметил Пэр, висящий в воздухе над головой друга.
Подошли Грег-Гор и Юлька.
– Отец оставил тебе послание?
– полюбопытствовала девушка.
– Больше похоже на ключ к какой-то бортовой системе, - вставили близнецы в один голос.
– Или на навигационную карту, - пробормотал Данила, изучая сложные завитки.
– На навигационную карту чего?
– переспросил Донай.
Гаюнар неопределенно передернул плечами и поднял взгляд на Каляду, но тут заговорил Белый князь:
– Александр задолго до появления Пэра и рождения Данилы много времени проводил в Темных Мирах. Я был еще мальчишкой, когда пошли слухи о его идее приручить Кочевника. Позднее - для меня прошло много лет - при наших встречах он ни разу не упоминал о своих изысканиях, но обмолвился однажды, что у него есть незаконченное дело в Мире, куда никто, кроме Крылатого Волка, не знает дороги.
В сердце Гаюнара запала тяжела капля необъяснимой тревоги. Непроизвольно он подумал о Пэре и о том, в чем сам себе боялся признаться. Серафима и Бер-Росс посмотрели друг на друга как-то слишком значительно, и это окончательно ввергло Данилу в смятение.
– Я видел! Я вспомнил!
– вдруг воскликнул призрак.
– Данька, можно я попробую?
Не дожидаясь разрешения, он схватил пластину и ринулся в кабину управления. Впопыхах забыв, что предмет протянуть сквозь стену нельзя, он нырнул в закрытую дверь, застрял в ней, не выпустив из рук заветный ключ, вернулся, с третьего раза попал хвостом тела в кнопку дверной панели управления, влетел в тамбур и, наконец, победно завис над штурманским пультом.
– Здесь, под щитком!
– сообщил он.
Грег и Гор, не долго думая, деактивировали крепления и сняли корпус с агрегата. Открылся узкий терминал с единственным устройством ввода посередине. Щель приемника в точности повторяла все пазы и изгибы кодовой карты.
Серафима остановилась в нескольких шагах от капитанского мостика. Друзья о чем-то спорили, передавая пластину из рук в руки. Голоса их постепенно терялись в бесконечности, исчезали привычные контуры предметов, а взамен неумолимо наползало прошлое, хранимое стенами Крылатого Волка. Сознание покинуло настоящее и последовало в мнимую мглу памяти...
С глухим скрежетом отъехала дверь. Александр с почерневшим от копоти лицом шатаясь стоял на пороге. В руке зажат какой-то плоский предмет. Едва ли не бессознательно он двинулся к линии пилота, но, не пройдя и пяти шагов, упал. Обессиленный настолько, что подняться на ноги уже не мог, он пополз к пультам, оставляя за собой на сером пластиковом полу отчетливый алый след. Вот он добрался приборов, сдвинув небольшой рычаг на боковой панели, открыл спрятанный под кожухом терминал и вложил в щель витую пластину. На индикаторном экране вспыхнули огоньки, и по крошечному дисплею с бешеной скоростью потекли столбцы кодов.