Выдумщик (Сочинитель-2)
Шрифт:
В общем, когда Ващанов остался один — он вдруг испытал такой ужас, такую жалость к самому себе, такой «синдром тревоги», что чуть «кондратий» его не хватил… Геннадий Петрович жадно сцапал бутылку с остатками коньяка и остервенело высосал ее до капли — но стресс был слишком сильным, а коньяка в бутылке оставалось совсем мало… Тут еще сердце с места соскочило, показалось, что вот-вот — вообще остановится, замрет и никогда больше не запустится…
Геннадий Петрович продышался со всхлипами, кое-как собрался — вылез бочком из кабинетика, поминутно озираясь… Ему захотелось стать маленьким совсем, чтобы можно было забиться, спрятаться в какую-нибудь нору от этой подлой, страшной и чудовищно несправедливой жизни.
Плюхнувшись на сиденье своей «бээмвушки», Ващанов запустил мотор и погнал к ближайшему «ночнику»,
Ощутив временное облегчение и легкую пьяную эйфорию, Ващанов мгновенно перешел от состояния паники и ужаса к надежде на то, что все еще как-нибудь устроится — и не из таких, мол, передряг вылезали… Одновременно с надеждой явилось и сексуальное возбуждение — конкретно так явилось, осязаемо вполне. Геннадий Петрович быстро принял «волевое решение» — заехать к давней любовнице Светочке, танцовщице из варьете в ресторане «Тройка».
Упредив Светика, по счастью оказавшуюся дома, телефонным звонком, Ващанов погнал к ней… По дороге он дважды останавливался для того, чтобы облегчиться — один раз по-маленькому, а второй раз уже по-большому. Ну что поделать, если страдал Ващанов «медвежьей болезнью»? Бывший полковник не дотянул до дома Светочки всего три перекрестка — остановил машину, присел за кустами… К этому моменту его уже развезло окончательно, мысли в голове путались, память отключалась — в работу вступал «автопилот»… Геннадий Петрович даже не осознал, что, испражнившись, он подтерся тем самым листком, вытащенным из кармана пиджака, на котором помечал конспективно детали назаровского плана — порядок действий, координаты людей… Не до того уже было Ващанову, чтобы разбираться — какой листок под руку подвернулся. Подвернулся — и хорошо, и спасибо…
Ввалившись в квартиру к Светочке, Геннадий Петрович сначала принялся командовать, даже потребовал показать ему стриптиз, но потом сник, как-то расстроился, начал жаловаться на жизнь, затем вообще заплакал и забухал уже вовсе по-черному, отдаваясь во власть Его Величества Запоя…
Между тем, пока Ващанов, «сев на кочергу», все больше и больше утрачивал с каждым днем ощущение времени и пространства — в Морском порту, а если точнее, в третьем (самом «криминальном», кстати, по мнению многих экспертов) районе порта, где как раз располагались склады временного хранения фирмы «ТКК», начали разворачиваться достаточно интересные события — во второй половине дня 30 апреля двадцать контейнеров с «Абсолютом» были погружены на автомашины одного из «таможенных перевозчиков». После всех положенных формальностей, колонну выпустили за пределы порта и она ушла к границе с Прибалтикой…
Стоит ли объяснять, что таким образом произошло блестящее практическое воплощение в жизнь красивого плана, разработанного «бухгалтером» Плейшнера — Моисеем Лазаревичем Гутманом? На самом деле, вся операция прошла еще более легко, чем ожидалась — накануне майских праздников все торопились побыстрее закончить дела, и поэтому процедуры получения груза и последующего контроля на таможне заняли даже меньше времени, чем обычно… Самым «узким» местом во всей схеме, было, разумеется, непосредственное получение контейнеров со склада «ТКК», но и там накладок не произошло — кладовщик, разумеется, не входивший в руководство «ТКК», ничего о поставке партии «Абсолюта» от Кости Олафсона не знал, а «бдить особо внимательно» именно за шведскими контейнерами его никто не уполномочивал. Руководству «ТКК» просто в голову не могло прийти, что вот так вот просто — внагляк — прямо со склада, находящегося в зоне таможенного контроля, у них кто-то может «помылить» груз… Ну, а кладовщику-то что, больше всех надо? По бумагам все было чисто, имелся даже один листок с подписью и самого Бурцева — кто же знал, что она потом окажется поддельной?
В общем, все произошло по нормальному российскому правилу: если хочешь схитить что-то суперкрупное — хитить надо «втупую», и именно в этой ситуации никто ничего не заподозрит…
(Надо сказать, что в Петербурге похожие ситуации имели место не только в порту с его вечной неразберихой и бардаком, но и в гораздо более почтенных и, с виду, абсолютно неприступных организациях. Например,
Дальше были майские праздники, давшие Плейшнеру и Гутману хорошую временную фору… Короче говоря, когда в «ТКК», наконец, обнаружили исчезновение двадцати пяти «сорокафутовок» с «Абсолютом» — эти контейнеры уже спокойно стояли себе на совсем другом складе, принадлежавшем некому коммерсанту, вплотную «работавшему» с Антибиотиком… Сам коммерсант, кстати, о трудной судьбе этих «сороковок» ничего не знал — он получил прямое указание от Виктора Палыча принять контейнеры — ну и принял, без вопросов… Бизнесмен давно уже научился не задавать лишних вопросов — тем более самому Говорову… Меньше знаешь — крепче спишь.
Кстати говоря, утром 3 мая факт хищения партии «Абсолюта» вскрылся достаточно случайно — просто удивительно, что это произошло так быстро. А получилось так: заместитель генерального директора «ТКК» Дмитрий Николаевич Гришин (в прошлом майор «комитета») курировал еще одну поставку груза другого, совсем не связанного со «шведской темой») — ломал голову, куда бы поставить контейнеры, которые должны были прийти через пару дней? По представлениям Гришина, места на складе временного хранения могло не хватить — вот и пошел Дмитрий Николаевич, привыкший все делать добросовестно, непосредственно на «объект», где кладовщик простодушно «обрадовал» его — зря, мол, волнуетесь, Дмитрий Николаевич, места-то полно, после тех двадцати пяти «сорокафутовок», вон, сколько освободилось…
Поскольку Гришин являлся одним из руководителей «ТКК» (хоть и не первым заместителем, но все-таки), то он был в курсе того, когда намечалась вывозка контейнеров с «Абсолютом». В общем, кладовщик долго не мог понять, почему Дмитрию Николаевичу стало как-то нехорошо… Потом, правда — и очень скоро, надо отметить — нехорошо стало и самому кладовщику, да что толку-то… «Шухер» в фирме «ТКК», конечно, поднялся ужасный — бывшие офицеры вспомнили прежние свои навыки (а их, заметим, утратить до конца невозможно, настолько они входят в кровь) и в течение суток сделали то, на что официальным правоохранительным органам потребовалось бы несколько дней: они нашли и опросили всех, кого только можно было найти и опросить.
В частности, неимоверно быстро из пяти крановщиков, работавших 30 апреля, был установлен один, осуществлявший непосредственно погрузку контейнеров на грузовики «таможенного перевозчика» — ничего вразумительного из крановщика, которого некий «чувак» нанял на хорошо проплаченную «сверхурочную», вытрясти не удалось, потому что работяга действительно ничего не знал и не понимал, что от него хотят… Шоферы «таможенного перевозчика», нанятого неким представителем латвийской фирмы «Дана», тоже только плечами пожимали: «А то что? Нам сказали — мы поехали… А бумаги все у того парня-латыша были, этот урод и банковал… Мы предупреждали, что у нас латвийских виз нет… Так он в Пыталово уже, в зоне контроля, в таможню сбегал, документы с отметками принес — и все… Коробочки на грузовики с латышскими номерами перекидали краном — мы и поехали назад…»