Выдыхай
Шрифт:
Вижу, что папа уже на грани, дёргаю за рукав, обращая его внимание на себя. «Не надо», — шепчу одними губами. Папа кивает согласно и берёт себя в руки.
— Я согласна с вашей версией, господин Арафат. В Палере очень отзывчивые жители, — иду на сделку.
Он смотрит на меня пристально, затем говорит снова по-палерски:
— Кирам любит тебя, Мари, ещё не поздно вернуться.
Закрыв глаза, ищу внутри себя точку опоры, что-то, что поможет не последовать непрошеному совету. Сердце бьётся в груди как сумасшедшее. Я очень хочу вернуться к своему мальчику. Но есть гораздо более простые и менее страшные способы самоубийства.
— Если любит, поймёт, — отвечаю, наконец, на его языке.
Самир благодарит меня за всё, что я сделала для его сына за эти два года, чем очень меня удивляет, затем прощается и сбрасывает звонок.
— О чём вы говорили? — хмурится папа.
— О любви, — не хочу вдаваться в подробности, а они не настаивают, доверяют мне.
— Но охрана пусть пока будет, — подводит итог Колин. Окей, пусть будет. Не хочу добавлять им переживаний.
В гостиной нас встречают обеспокоенные мама с Лиз, спрашивают, как всё прошло. Выслушав отчёт о разговоре, успокаиваются.
— Мари, мы назначили перелёт на завтра. Я прошу тебя вернуться с нами в Кио, — говорит папа.
— Да, конечно, — финальный шаг, который отгородит меня от Кирама окончательно. Больно дышать, поэтому я поскорее скрываюсь у себя, где снова даю волю слезам. Мама, впрочем, следует за мной, ничего не говорит, просто обнимает. И я смею надеяться, что жизнь вскоре станет чуточку прекраснее. Как минимум на один океан.
Наступает завтра и я оставляю позади не только знойную Палеру, но и снежную Арану. Кира и Алекса. Огонь и лёд. Хватит с меня экстремальных температур.
Я опять обживаю свою старую комнату в папиной квартире, привыкаю понемногу. Тишина и покой. Толстая вата вокруг сердца — не стоит разбивать столь хрупкую вещь на ещё большее количество осколков.
АЛЕКС
— Как ты, приятель? — спрашивает Марк на следующее утро.
— Паршиво, дерьмово, отстойно — выбери вариант, который тебе нравится больше, — отвечаю другу.
— Что думаешь делать?
— Не знаю, скоро действительно крыша съедет от этого всего, — потираю переносицу, в надежде унять головную боль.
— Хочешь поговорить об этом?
— Не уверен…
— И всё-таки? Как она объяснила своё решение?
— Марк, это не то, о чём я могу говорить. Извини, но нет.
— Всё, понял, отстал, — он поднимает руки, сдаваясь, и переводит разговор на рабочие темы.
Неделя проходит как во сне, всё валится из рук. Не выдержав моего мрачного настроения Марк, поборник морали и фанат рехабов, сам тащит меня в пятницу в бар. «Надо расслабиться», — аргументирует.
Накопленная усталость даёт о себе знать и меня уносит с первых трёх шотов. Давненько так не развозило. И этот гад, который по неизвестной причине зовётся моим другом, практически выбивает из меня историю Мари.
— Ну, как тебе? — спрашиваю пьяно, наконец, выговорившись. Они вообще-то с Мари никогда особо друг друга не любили, скорее терпели. Постоянно стебались один над другим. Марк зависает надолго, обдумывая сказанное. Конечно, такое невозможно уложить в голове. Наложницы, рабство, всего в шести часах лёта от нас. И моя девочка во всём этом дерьме.
??????????????????????????
— Этот ублюдок тебя подставил, — выдаёт в итоге. — Мари же от тебя не отлипала, она бы никогда не сошлась с ним, если б не эти фотки.
— Хотелось бы верить…
Уронив голову на стол, размышляю, за что мне всё это. Идеальная же жизнь была. Почти засыпаю, когда друг выдаёт очередную гениальную идею:
— Мы поедем писать новый альбом в Кио.
Смотрю на него удивлённо. С чего бы вдруг?
— Не прощу себе, если ты просрёшь свою принцессу снова, — ухмыляется гад. — Просто задолбался вытаскивать тебя из переделок и рехабов.
— Она ясно дала понять, что всё кончено, Марк.
— Она женщина, Алекс, имя ей непостоянство. А ты мужик, неужели не сможешь вернуть? Или ты не хочешь? — спрашивает после небольшой паузы. — После всего…
— Я, наверное, сдохну от ревности! Как представлю, что она с ним… — говорю со злостью. — Но я хочу её вернуть, даже после всего.
— Вот и чудненько. Я всё организую, — потирает руки этот пройдоха. — Но раньше Рождества особо не рассчитывай. Пойдём, отнесу тебя домой, алкоголик.
Марк помогает мне добраться до дома. Я падаю в кровать прямо в одежде. Сон снимает как рукой, остаётся только пьяный туман. Вспоминаю, сколько дивных поз и оргазмов видела эта кровать. Вспоминаю свою принцессу в чёрных шёлковых простынях. Вернись ко мне, Мари. Я не хочу без тебя…
6
МАРИ
Рождество в Кио совершенно не похоже на аранское. Здесь нет ёлок и рождественских базаров, нет разгуливающих по заснеженным тротуарам Сант. Но улицы ярко украшены флагами и гирляндами, а в сам праздник проходит пёстрый карнавал. Это то, к чему я привыкла с пелёнок. Обычно в этот день мы с папой ходили посмотреть сумасшедшее шествие, а вечером вся семья собиралась за праздничным столом. В этом году мне чуть больше семи лет, поэтому папа не ведёт меня в город, да я и не хочу.
Но вот ужин обещает быть. Майк прилетел со своей девушкой еще вчера. Она забавная — с пирсингом на языке и зелёными кончиками волос. Весёлая. И видно, что брат от неё без ума. На днях мы ездили с мамой по магазинам, и она уговорила меня купить новое шикарное платье. Слишком открытое, я отвыкла от таких. Но, обещаю сама себе, стиснув зубы, что обязательно привыкну снова.
И я, конечно, не ожидаю подставы в этот вечер от самых близких людей, но… Раздаётся дверной звонок, удивлённо спрашиваю у Лиз, ждём ли мы кого-то ещё.