Выход из мрака
Шрифт:
«Ты клялся, что никогда не вернешься – скорее рак на горе свистнет. Почему передумал?»
Она старалась не пялиться на него, не оценивать его физических достоинств. Но с таким потрясающим мужчиной, как Джонни Мак Кэхилл, оказалось невозможным не любоваться его большим, поджарым телом и грубовато-красивым лицом. Небрежно одетый в джинсы и темную хлопчатобумажную рубашку, он походил на рабочего, принарядившегося, чтобы провести вечер в городе.
Где же он был столько времени, чем занимался? И почему пятнадцать лет спустя появился
– Даже не предложишь присесть? – Он смотрел из прихожей в сторону гостиной.
– Это светский визит? – спросила Лейн, внутри у нее все трепетало, нервы были на пределе.
– Не знаю какой, – признался он. – Может быть поиск истины.
Лейн едва удержалась, чтобы не ахнуть. Он знает? Как-то разузнал об Уилле? Но как, спустя столько лет?
Возможно ли, чтобы весть об убийстве Кента дошла до него там, где он теперь живет? Может, он приехал не из-за Уилла? Может, не знает, что у него есть сын? Может, вернулся в Ноблз-Кроссинг, чтобы помочь ей? Если да, то поздновато. Если б она что-то значила для него, он давно бы вернулся за ней.
– Какую же истину ты ищешь? – Лейн вздернула подбородок – пусть только посмеет заикнуться об Уилле. При мысли о сыне она посмотрела на закрытую кухонную дверь и взмолилась, чтобы Лилли Мэй задержала мальчика, пока она не сможет избавиться от незваного гостя.
– Боишься, что мальчик подслушивает наш разговор? – Губы Джонни Мака изогнулись в соблазнительной улыбке, которую Лейн прекрасно помнила. Стало быть, он знает, что у нее есть ребенок, но что, собственно, ему известно об Уилле?
– Да, – призналась она. – Пока не узнаю, зачем ты вернулся сюда через пятнадцать лет, я не хочу, чтобы мой сын встречался с тобой.
– Разумно.
Не сказав больше ни слова, Джонни Мак полез в задний карман и достал бумажник. Вынул оттуда сложенный листок бумаги, развернул его, внутри оказались газетная вырезка и маленькая фотография. Протянул все ей. Взгляды их встретились. Под ложечкой у нее засосало от дурного предчувствия. Она взяла дрожащими пальцами протянутое. Фотография Уилла. Прошлогодний школьный снимок. Под ложечкой засосало еще сильнее. Он был точь-в-точь похож на Джонни Мака, вплоть до потрясающей улыбки. Разве мог Джонни Мак, увидев фотографию, не понять, что это его сын?
Лейн торопливо взглянула на газетную вырезку и узнала в ней материал с первой полосы об убийстве Кента, опубликованный в местной газете. «Геральд» она владела вместе с мисс Эдит. Лейн обратила внимание на последнюю вещь в руке. Листок линованной бумаги из тетради, на котором написаны две короткие фразы: «Приезжай домой. Ты нужен своему сыну».
К горлу ее подступила желчь. Колени ослабли. Она закрыла глаза, защищаясь опущенными веками от правды. Джонни Мак знает, что Уилл его сын!
– Разговаривать здесь нельзя, – сказала она, аккуратно сложила бумаги и вернула ему. – Нам нужно поговорить с глазу на глаз там, где наверняка никто не сможет подслушать.
Джонни Мак глянул мимо нее в коридор, ведущий к кухне:
– Хорошо. Где и когда? Чем раньше, тем лучше. В голове у Лейн теснилась тысяча разных мыслей. Даже не подумав, она выпалила:
– Завтра. Встретимся там, где скажешь.
– Я остановился в «Перекрестке», – сказал Джонни Мак. – В какое время?
В «Перекрестке» останавливались только те, кому лучшая гостиница была не по карману. Этот мотель был немногим лучше крысиной норы. Лейн решила, что Джонни Мак не особенно разбогател за последние годы.
– В десять.
Он кивнул, но взгляд его оставался прикованным к ее лицу. Лейн чувствовала, что он хочет сказать еще что-то, коснуться ее. Пожать ей руку. Стиснуть плечи. Или еще как-то. Установить личный контакт. Она не могла этого допустить. Не смела.
Лейн неуверенно шагнула назад, подальше от него. Джонни Мак был самым опасным молодым человеком, какого она знала, и теперь стал гораздо опаснее. В нем появилась какая-то уверенность, какой пятнадцать лет не было. Что придавало ему ауру самоуверенности, пришедшую на смену маске дерзкой бравады, которую он носил в юности?
– Завтра в десять в «Перекрестке», – сказал он. – И не бойся меня, Лейн. Уж кому-кому, а тебе я не причиню никакого зла.
Прежде чем она успела ответить, Джонни Мак повернулся. Она бросилась за ним, когда он уже открыл дверь и вышел на крыльцо. Задержалась, не решаясь подходить слишком близко. И, встав в дверном проеме, окликнула его:
– Джонни Мак?
Тело его напряглось. Но когда он оглянулся, его соблазнительная улыбка была на месте.
– Да?
– Я не посылала этого письма. – Она с трудом сглотнула. – Я понятия не имела, где… – И внезапно умолкла, услышав за спиной шаги. Отступила назад и захлопнула дверь перед лицом Джонни Мака.
Еще не оборачиваясь, она поняла, что Уилл вышел из кухни. Он встал перед ней, взгляд его был вопрошающим.
– Ушел он?
– Да, ушел, – ответила Лейн.
– Это Джонни Мак Кэхилл, так ведь?
– Да. – «Помоги нам всем, Господи, да, Джонни Мак Кэхилл. Твой отец. И мой погубитель».
– Хорошо, что ты его выставила. Я больше не хочу видеть этого человека!
Уилл пронесся мимо нее, длинные ноги быстро возносили его по винтовой лестнице на второй этаж. Лейн поспешила за ним, но остановилась на середине лестницы.
– Уилл!
Стук хлопнувшей двери раскатился у нее в ушах. Она села на ступеньку, ее охватило чувство безнадежности. Сколько еще может вынести ее сын? Не предел ли это? Она должна беречь его от всех и всего, способного причинить ему вред. В том числе и от Джонни Мака.
– Джонни Мак ушел? – Лилли Мэй стояла у подножия лестницы.
Лейн посмотрела на тощую старушку, единственную ее наперсницу в течение пятнадцати лет:
– Ты отправила это письмо Джонни Маку? Вытянувшись, как гордый собой солдат, Лилли Мэй ответила: