Выход воспрещен
Шрифт:
— А что насчет того, что он перестал вызывать тревогу при взгляде в глаза? — решила задать вопрос женщина, — Это же говорит о том…
— Это ни о чем не говорит, Нелла Аркадьевна! — вскинулся гневно засопевший ученый, — Ни. О. Чем! В этом-то вся и суть! Этим Изотов и ценен! С ним статистика не работает! Он потенциальный носитель новой перспективы, нового взгляда на сами способности неосапиантов!
— Только сотрудничать с вами не собирается, — ухмыльнулась женщина, откидывая назад тяжелую копну собственных волос, — Впрочем, мне плевать. Чем раньше вы заберете его из Стакомска, тем проще будет жить нам. А
— Что вы имеете в виду? — заинтересованно наклонил голову на бок её собеседник, отворачиваясь от мониторов и позволяя Виктору сесть на койку.
— Обширный личный опыт, не более, — Окалина горько усмехнулась, — Вы знаете, чем занимаюсь я и мои отряды? Знаете. Так вот, служба в моей епархии, товарищ, весьма специфична и требует весьма специфичных приобретенных качеств у солдата. Не умение жать на курок и бить людей по головам, как вы могли бы… остроумно заметить. Скорее, определенных изменений в психике, которые гражданский психиатр назвал бы травмами. Так вот, Егор Дмитриевич, ваша изначальная оценка о том, что у Виктора нервный срыв — говно собачье, как и теория, что он теперь пребывает постоянно под действием того коктейля, который вы ему вкололи. На экране, прямо сейчас, я вижу человека, который до конца будет отстаивать своё мнение. Вы не заставите его сотрудничать.
Ученый чуть помолчал, рассматривая майора. Немного, можно было принять даже за паузу в диалоге, слегка затянувшуюся. А затем щелкнул тумблером, заставляя Изотова снова стать белым дымом, заполняющим камеру.
— Боюсь, что вы не правы, Нелла Аркадьевна, — наконец, заговорил он, — Сразу по двум пунктам. Первое — инъекция не прошла бесследно. Не могла пройти. Изотов активировался задолго до того, как введенный ему препарат заработал на полную. Это определенно вызвало изменения в его психике, о чем я могу утверждать уверенно. Анализы крови после активации получены, в них нет следа веществ. Еще одна загадка, которая будет разгадана. Второе — желания и убеждения самого участника проекта «Симулянт» ничего и никогда не стоили, это вы должны понимать. Я могу производить на него воздействие в самых широких пределах. Самых. Широких. И через пару минут я вам продемонстрирую, что это значит. Затем мы с вами попрощаемся.
Нелла лишь махнула рукой. Её инстинкты, не переставая, твердили, что Изотова нужно держать в глубочайшем бункере, пока все его способности не проявятся. Одна и бесполезная? Не показатель. Совсем не показатель. Уверениям Лещенко, что мальчик абсолютно непредсказуем как криптид, она вполне верила. Бумаги, переданные Радиным? Ознакомилась из интереса. Действительно, примерный мальчик, ни разу в жизни не сделавший дурного поступка. Многое, из того, что сказал Виктор, было совершенно справедливо. Только вот где неосапианты и где справедливость?
Окалина слишком легко вспоминала выжженные деревни. Разрезанных, разорванных, взорванных, искореженных… Не только в СССР, далеко не только. Она со своими людьми периодически летала на сафари, когда тот или иной неосапиант чересчур доводили правительство очередной банановой республики. Сотни, тысячи убитых. В целях самозащиты, запугивания, вымогательства, обогащения, развлечения. Способности — они как молоток. Ты их имеешь… и всё вокруг становится гвоздями.
Сидящий в камере мальчик был прав, вне всяких сомнений. Его обманули самым жестоким образом, использовали, манипулировали, почти убили, накачав наркотиком под занавес. Только кому какое дело, когда речь заходит о десятках тысяч убитых нормальных по всему миру? Сотнях? Миллионах? Конечно, есть такие беспримерные герои
— Миша, твой выход! — бодро заявил в микрофон Лещенко, заставляя Неллу вздрогнуть.
Миша. Михаил Федорович Ожегов, неспешно идущий по коридору к камере Изотова. Этот худощавый молодой человек очень… очень высоко в списках у майора. Особых списках. Ассистент Лещенко был у ученого на поруках, являясь чрезвычайно мощным и опасным криптидом при крайне низких моральных и идеологических качествах. На руках у Окалины, точнее, в её сейфе, был типовой приказ на уничтожение этого неосапианта, если тот удалится от Лещенко более чем на километр. Технокинетик? Полезно и опасно, но без постоянного доступа к высоким технологиям, без ресурсов — ничего особенного. А вот вторая способность, тандем из измененных голосовых связок и телепатического воздействия, крайне опасна!
Ожегов, вслух обращаясь к человеку, на которого смог настроиться, мог вместе с озвученными словами передать самый настоящий комплексный приказ что-либо делать. Действовало это сложным, узконаправленным, но очень специфичным образом: голосовые связки криптида, сдобренные телепатическим посылом, убеждали жертву выполнить распоряжение. Очень эффективно убеждали. Цель, оставаясь в полном сознании, реагировала на слова Михаила, как на слова персоны, имеющей перед этой самой жертвой непререкаемый авторитет.
Бесценный подчиненный для ученого-исследователя, работающего с неосапиантами. Не был бы Ожегов такой мразью… но его слишком поздно нашли. Кажется, в Польше. Перевоспитывать было бы сложно. Окалина даже слышала пару сплетен, что Лещенко отравил своего ассистента и теперь держит на поводке, регулярно снабжая противоядием.
Сейчас же явно был момент некоего послабления, которым ученый изредка баловал своего подчиненного, позволяя тому без особой необходимости воздействовать на людей.
— Вы даже не попробуете убедить Изотова подчиниться добровольно? — вопрос сам сорвался с губ блондинки, — Сразу Ожегов?
— Это не ваше дело, майор, — досадливо поморщился ученый, — Точнее, Изотов теперь только моё дело. Я его активировал! Активировал Симулянта! Вы даже не представляете себе, чего я добился!
— Под вашу ответственность, Егор Дмитриевич, — деланно равнодушно заметила блондинка, тряхнув тяжелыми прядями волос.
На эту фразу Лещенко лишь пренебрежительно махнул рукой. Ему определенно было наплевать, что камеры пишут всё, как здесь, в контрольной комнате, так и в коридоре, по которому двигался Ожегов. Ну да, подумала Нелла, он сейчас на коне. Совершил невозможное, получил свой приз. Правда, если этот приз пробудит нечто серьезное, а затем оторвет этому надутому индюку голову, то записи с камер понадобятся, чтобы устроить с Изотовым второй раунд переговоров.
Впрочем, не этот случай.
— Изотов! — не показываясь голому парню на глаза, заговорил Ожегов высоким и сильным женским голосом, полным непререкаемой уверенности, — Будьте добры надеть КАПНИМ, немедленно! Затем подойдите к двери! Вас переводят!
Голый бледный парнишка с смешно торчащими волосами и огромными черными тенями вокруг глаз, недоуменно посмотрел по сторонам. Вздохнул, пожимая плечами, мол, что тут поделаешь? А затем пошёл к койке, надевать на себя титановый костюм-угнетатель.