Выход воспрещен

Мамбурин Харитон Байконурович

— Что там еще? — угрюмо спросила она.

— У него «Нева»… 0.1.

Несколько секунд тишины. Майор Окалина переваривает новость, а затем выплевывает вопрос сквозь стиснутые зубы:

— До… а после? Сколько после?!

— 0.1… и там и там, — обреченно выдыхает порученец, кривя губы.

— Ё****й Симулянт…

Нелла чувствует, как её горло перехватывает от эмоций. Они ничего общего не имеют с вышеупомянутым

Виктором Изотов, кроме тягучей чёрной зависти к последнему. Злой, плохой, тяжкой. Нет, Нелле вовсе не нужна «НВ» этого вихрастого бледного упрямого балбеса, у неё своя 0.15, да и не тот это показатель, который кому-то может сильно понадобиться. Кроме Игоря-паскуды. Игоря-идиота. Игоря-обосравшего-всё. Того, из-за кого она ошпаривает себя кипятком. А Юлька растёт без отца.

«НВ» — всего лишь «нео-вовлеченность», показатель, насколько неосапиант увлечен собственными способностями, насколько он ценит и любит свои сверхчеловеческие качества. Насколько горит желанием развивать и использовать. Злыдней и Доброхотов с показателем НВ ниже 30 в природе не встречается. Неоген с «Невой» ниже 5 считается способным всю жизнь прожить, не прибегая к своим особым возможностям без необходимости. Проще говоря, низкая «нева» значит, что вы имеете дело с упрямым, состоявшимся как личность, ослом, твердо знающим, чего он хочет от жизни, совершенно не склонным к эгоцентризму.

Тягучая тишина сменяется усталым вопросом, на который вместо ответа последует лишь пожатие мужских плеч:

— И как нам эту сволочь раскачать?

…только вот потом, спустя полчаса молчания и совместно распитое кофе из внушающих уважение кружек, старший лейтенант робко и неуверенно предлагает:

— А если...

Глава 16. Бандитская пуля

— Красивое…, — восхищенно протянул я, обходя демонстрируемое по кругу, но затем, потыкав пальцем с расстояния, посоветовал, — Ты только вот эти «кусты Придонья» убери. Хорошие девочки носят либо ничего, либо полосочку. Тоненькую. Вертикальную. А у тебя можно набрить на парик какому-нибудь секретарю ЦК КПСС!

— Еще комментарии будут? — равнодушно спросила совершенно голая и очень красивая Юлька Окалина, висящая себе посередине комнаты.

— Сиськи поправь, — подумав, добавил я с видом эксперта, — Подними, сделай попышнее. Еще сильнее подыми. Чтоб торчали аж. Вооот. Сосок затемни. Ареолу тоже затемни, сделай маленькой. Вот прямо чуть-чуть. Прекрасно!

— Еще?

— Жопку подтяни. Тут, конечно, на любителя, но подтянутых спортивных задниц гораздо меньше, чем пышных и развесистых. С сиськами будет гармонировать… дааа! Именно эта. Идеально.

— Ты не производишь впечатление возбужденного, — заметила моя соседка по комнате, продолжая висеть полным и фантастически красивым голяком.

— С фига ли баня сгорела? — удивился я, впрочем, продолжая облизывать взглядом прекрасного призрака, — Ты не женщина и не мужчина, а советский человек. Человек-сосед, да. Неосапиант. Но к межполовым отношениям не пригодна по причине отсутствия пола, а пола у тебя нет по причине отсутствия организма.

Так что я тебя воспринимаю как чистый разум, которого некий больной разум настропалил принять такую голую форму. Такие вот дела.

Юлька ничего не ответила, продолжая заниматься своим благоугодным делом. Не став ей говорить, что, убрав заросли, она забыла под ними нарисовать нужную гениталию, я, помахав ей ручкой, свалил на лекции. Впечатлить меня трехмерной проекцией женского тела… и после всего, что я уже видел, хоть и не в этой жизни? Пф! Я видел больше обнаженки, чем не просто любой житель этой планеты, но и все его предки вплоть до момента, когда они выползли на сушу! И это так, лишь цветочки!

Получилось догнать Пашу и Диму, топающих на занятия. Морды что у одного, что у другого были необычайно одухотворенные, от чего я решил, что пацаны задумали какую-то тупость. Угадал, что и говорить.

— Мы решили…, — прямо таким благородно-жертвенным тоном ляпнул Салиновский под кивки рыжего, — Что к Янлинь больше не пойдем! Так ей сегодня и скажем! Она просила, чтобы заранее.

— Два дебила — это сила, — уведомил я тут же возмущенно задышавших парней, — Свежо питание — но серится с трудом. Уловили?

— Поясните свою позицию, товарищ Изотов! — напыжился Салиновский, явно не настолько раненый моими подозрениями, как уже красный и почти дымящийся рыжий.

— Первое, — показал я парням один палец, — С чего вы решили, что кого-то себе найдете? Вы с Коморской. Это почти приговор. Второе — подумайте, как будете выглядеть и как будете себя чувствовать, когда приползете к нашей милашке снова? Украдкой, втайне от товарища… А вы приползете. Почему? Потому что у Салиновского вообще нет опыта нормальных отношений с девушками, а есть только очарование его альтер-эго. Он не знает, что в нормальных отношениях у людей до постели месяцы могут пройти. Про тебя, Дим, не знаю, но раз ты на это подписался…

— Ну…, — загнусавил потерявший гневный окрас метатель лучей.

— Ясно, девственником был, — безжалостно припечатал его я, — Не страдайте фигней, товарищи студенты. Ищите себе бабу! Кто ищет — тот всегда найдет! А вот когда найдете, когда будете уверены, вот тогда и ага. А так просто обделаетесь на ровном месте, девочку нашу огорчите и себя шакалами последними чувствовать будете. Про Салиновского вообще молчу…

— А чего я-то?! — взбрыкнул блондин.

— Ты с недотраха лаврушку зажуешь, отымеешь девок сколько сможешь, потом тебя к стенке приставят, а я как обосранный ходить буду, — зло отчитал я бывшего соседа, — Столько усилий и коту под хвост, Паша! Поэтому не сочиняй себе проблем на ровном месте!

Да уж, служить сейчас голосом разума не моё призвание. Не нравится мне такое. Хочу Янлинь только себе, естественное такое мужское желание. Она красивая. И умная. Очень умная. А еще тщательно скрывает свои эмоции, лишь на волосок их мне демонстрируя, что я считаю собственным достижением. Но в целом картина не меняется. Юная миниатюрная китаянка нуждается в сексе, любит его как собака мясо, но старается абстрагироваться от своих партнеров. Тем не менее, ей не нравится, когда те маются дурью. Странный у меня круг знакомых. Да и вся жизнь.