Выиграю твою жизнь

Рахманина Елена

И понимаю, что эта комната именно для подобных утех. Только род этих утех мне пока непонятен.

— Как? — спрашиваю, ощущая, как вдруг стало сухо во рту.

Сцепляю руки и, проворачивая большие пальцы вокруг себя, наблюдаю за их движением, сложив на бёдрах. Всё что угодно, только бы не смотреть за тем, как рука одной из девушек ползет к обнажённой промежности другой.

Обе девушки гладко выбриты. Их гениталии так близко, что без труда можно рассмотреть каждую деталь. Мне нестерпимо неловко и стыдно от этого зрелища.

— Вместо тебя здесь

должна была находиться моя девушка. Ей нравятся такие представления. Но раз ты лишила её этой возможности — смотри. И попробуй только отвести взгляд.

В подтверждение намерений Шамиля его рука оказывается на моей шее. Обхватывает её пальцами, сжимая. Доставляя дискомфорт и не позволяя двинуться, зажав в стальные тиски.

Вот оно что. У них с Катей тут намечалось рандеву, которому я помешала. Возможно, впоследствии перетекающее в горячий секс. Она наверняка бы опустилась перед ним на колени и взяла в рот его член. Эта фантазийная картинка очень ярко нарисовалась в воображении.

Неприятное колючее ощущение зародилось в груди, вызывая злость на грани ярости. Такую острую и сильную, что захотелось расцарапать Ямадаеву лицо.

— Извращенец, — шепчу себе под нос, но ему отлично слышно.

— Даже не представляешь какой, — спокойно признаёт, но в его словах нет раздражения. И меня пугает, что они звучат как подтверждение факта.

Скашиваю взгляд в его сторону. Он наблюдает за девушками. Только, в отличие от меня, его лицо расслаблено. Не выдаёт возбуждения или смятения.

Конечно, подобные зрелища для хозяина этого заведения не в новинку. Наверняка он проводил девушкам личный кастинг. Может, его подобное уже даже не возбуждает.

То, чем занимаются эти актрисы, выглядит так натурально и естественно, словно они не замечают присутствия в комнате посторонних людей. Тонкие пальчики девушки задевают острый сосок партнёрши, а затем она захватывает его губами. Оттягивает зубами. Помещение наполнено запахом их возбуждения. Или моего? Тяжёлого дыхания и, кажется, ещё бешеного стука сердца, готового вырваться из моей груди в любой момент.

Девушка скользит языком ниже. По подрагивающему животу партнёрши к абсолютно лысому лобку. Я вижу след языка, который она оставляет на коже. Наблюдаю, как ноги партнёрши расходятся, являя нам влажное лоно. Возбуждённое, блестящее от выделений. Вульва наполнена кровью и готова к любым ласкам.

Едва дышу. Губы на лице сухие, а вот между ног — влажные. Я неловко сжимаю бёдра, будто страшась того, что Шамиль своей животной интуицией обнаружит моё возбуждение.

Его пальцы мягко скользят по моей шее, поднимаясь чуть выше по затылку. Волосы на голове потихоньку начали отрастать. Колючий ёжик уступил место мягкой поросли, которая скоро начнёт завиваться. Движения его рук вводят меня в транс, от которого хочется откинуть голову назад и мурлыкать, напрашиваясь на дальнейшую ласку.

В этом и заключалось его наказание? Заставить меня возбудиться и ощущать неловкость и стыд?

Девушка целует промежность подруги. Впивается в неё губами и будто пьёт

её желание. Та стонет, выгибается, реагируя на порочную ласку. А мне кажется, что я медленно, но верно схожу с ума. Нет, я с него сбегаю.

Сил выносить эту пытку больше нет. Надеясь на то, что Шамиль занят впечатляющим зрелищем, я отлепляюсь от диванчика. Потому что, видит бог, я оставлю на нём лужу из собственной смазки. И во второй раз пытаюсь сбежать.

Но, несмотря на мои чаяния, реакция Шамиля оказывается мгновенной. Только на этот раз он не возвращает меня обратно на диван. Хуже. Во сто крат хуже.

Я оказываюсь на его коленях.

В голове бьёт набат.

Жмусь к его телу, ещё острее чувствуя собственное желание, от которого хочется провалиться сквозь землю.

Шамиль притягивает меня к себе одной рукой. Его тёмный взгляд лишь на секунду задерживается на моём лице, а затем возвращается к представлению.

Только вот я ощущаю очевидное свидетельство его возбуждения, впечатывающееся в моё бедро.

О. Мой. Бог.

— Так должно быть или у тебя отёк Квинке? — хрипло шепчу ему куда-то в щёку, ёрзая по «отеку» задом. — Может, стоит вызвать скорую, вдруг тебе станет хуже? Давай я сбегаю и быстро позову помощь. Туда и обратно.

Глава 30

— Дёрнешься — я тебя трахну, — по помещению разносится его глухой голос.

Что это: предупреждение, угроза или… обещание?

Тяжело вздохнув, Шамиль откидывает голову на диван, на мгновение прикрывая веки. Не помню, имела ли я возможность когда-то находиться к нему так близко. Нос к носу. Качнусь и впечатаюсь губами ему в скулу.

Его слова вызывают во мне переворот. Революцию. Бунт. Мятеж. По жилам потекла кипящая, пузырящаяся кровь. Бешеной пульсацией отдающая в клитор. Между ног сладко потянуло, и кажется, если чуть сильнее сомкнуть бёдра, я кончу.

Но я лишь, замерев, рассматривала напряжённую челюсть и играющие под кожей желваки. Темнеющую на щеках щетину, делавшую его и без того суровую внешность ещё опаснее. Брутальней, мать его.

Взгляд падает на плотно сомкнутые губы красивой формы. Четко очерченные. Хочется коснуться нижней подушечкой указательного пальца. От этой мысли внутри рождается голод. И я могу утолить его лишь одним способом — узнав, какой он на вкус. Проведя языком по его губам.

Ощущаю себя пьяной. Опьянённой им.

Фантазия работает дальше. И я воображаю, как перекидываю через него одну ногу, привстаю, чувствуя, как его член упирается в мои трусики…

Жаль, я не настолько смелая с ним. Мне не хватает сил даже пошевелиться, чтобы предоставить ему карт-бланш. Чтобы он исполнил угрозу, от которой все мои внутренности уменьшились до размера клитора.

Ловлю себя на мысли, что мне нравится смотреть на него.

Он мужественный, красивый. Сердце в груди сжалось в тугую пружину только от мысли, что он рядом. Что я вижу его. Вдыхаю аромат его парфюма.