Выкорчеванная
Шрифт:
Он говорил не грубо, скорее поддразнивая, и заговорщически мне улыбался. Я вовсе не была оскорблена, только ошарашена подобным вниманием, словно вовсе не открыв рта уже была спасена. И тут он рассмеялся, поцеловал меня и очень умело принялся шарить по юбке.
Я забилась, словно рыба, угодившая в сеть. Это было все равно, что колотиться о двери башни. Бесполезно. Он даже не заметил моих попыток. Вместо этого он вновь рассмеялся и поцеловал меня в шею.
— Не волнуйся, он не будет против, — сказал принц, словно это была единственная причина для беспокойства. — Он остается вассалом моего отца, даже
Вряд ли он находил удовольствие в борьбе со мной. Я по-прежнему молчала, и мое сопротивление было довольно вялым, удивленным: «Неужели он, принц Марек, герой, на это способен? Неужели он в самом деле может меня желать?» — Я не кричала, не умоляла, и, думаю, ему и в голову не могло прийти, что я буду сопротивляться. Думаю, в обычном дворянском особняке в его постель уже пробралась бы какая-нибудь возжелавшая его внимания служанка, избавив его от необходимости пускаться на поиски. Если на то пошло, если бы он прямо меня спросил и дал время оправиться от удивления, то, может быть, я бы и сама была не прочь ему ответить взаимностью. Я сопротивлялась скорее рефлекторно, чем желая ему отказать.
Конечно принц со мной справился. Тут мне стало по-настоящему страшно, и захотелось сбежать. Я задергалась в его объятьях нервными рывками со словами: — Нет, принц, пожалуйста, подождите. — И все же, он не ожидал сопротивления, а встретив его, потерял терпение.
— Тише, тише. Вот так, — удерживая мою руку вдоль тела, сказал он будто успокаивал лошадь, которую нужно было взнуздать и объездить. Мое платье было перетянуто пояском с простеньким узлом. Он уже успел его развязать и задирал вверх мою юбку.
Я пыталась поправить ее обратно, оттолкнуть его, освободиться — все бесполезно. Он держал меня нисколько не напрягаясь. Тут он потянулся к своим штанам, и я в отчаянии, обо всем позабыв, громко произнесла: — Vanastalem.
Из меня хлынула сила. Под его рукой словно доспехи сомкнулись китовый ус и бисер. Между нами воздвиглась стена шелестящего бархата. Он отдернул руки и отшатнулся. Пока он глазел на меня, я, вся дрожа, оперлась о стену и поежилась, переводя дыхание.
Тут он изменившимся, непонятным мне тоном, сказал: — Ты — ведьма.
Я попятилась от него, как робкое животное. У меня кружилась голова, и я не могла как следует дышать. Платье меня спасло, но оказалось удушающе тугим. Юбки были тяжелыми, волочащимися по полу, словно они специально задумывались несъемными. Вытянув в мою сторону руку, он медленно двинулся ко мне:
— Послушай… — но я не собиралась слушать. Я схватила поднос из-под еды, который все еще лежал на сундуке с одеждой, и с размаху обрушила его на голову принцу. Поднос громко звякнул, когда край утвари встретился с черепом, заставив принца пошатнуться. Я схватилась за поднос половчее обеими руками, подняла повыше и отчаянно принялась лупить им куда придется.
Когда дверь со стуком распахнулась, и в комнате с гневным видом появился Дракон в длинном неподражаемом наряде поверх его ночной рубашки, он застал меня орудующей подносом. Волшебник сделал шаг и застыл на пороге. Я тоже замерла, отдуваясь, с занесенным подносом в руке. Принц стоял передо мной на коленях. По его лбу стекали ручейки крови, образующие узор в виде лабиринта. Глаза принца были закрыты. Наконец он с грохотом рухнул к моим ногам без чувств.
Увидев это, Дракон перевел взгляд на меня:
— Идиотка! Что ты натворила?
Нам пришлось вместе втаскивать принца на мою кровать. Его лицо уже начало чернеть от кровоподтеков. Брошенный на пол поднос был жестоко помят о его череп.
— Чудесно, — осмотрев голову принца, сквозь зубы процедил Дракон. Когда он приподнял его веки, остановившийся взгляд принца казался странным и тусклым, а приподнятая рука безвольно упала на матрац и осталась торчать в сторону.
Я стояла, наблюдая, пытаясь отдышаться в тесном корсете. Мой гнев прошел, остался только ужас. Как ни странно, прозвучит, я не столько боялась за себя, сколько переживала, чтобы принц не умер. В моей голове наполовину перемешались светлый образ героя из легенд и напавшее на меня чудовище.
— Он не… он не…
— Если не хочешь кого-то убивать, то не стоит последовательно молотить его по голове, — рявкнул Дракон. — Спустись в лабораторию и принеси мне с полки в конце желтый эликсир в прозрачном флаконе. Смотри, не перепутай, не красный и не фиолетовый. И попытайся не разбить его, поднимаясь по лестнице, если не хочешь попробовать убедить короля, что твоя невинность ценнее жизни его сына.
Он возложил руки на голову принца и тихо начал читать заклинание, при звуках которого по моей спине побежали мурашки. Я, подхватив юбки, помчалась вниз. Буквально за пару мгновений эликсир был мною доставлен, отдувающейся от спешки и стесненности моего костюма. Дракона я обнаружила за работой. Он, не останавливаясь, продолжал зачитывать заклинание. Волшебник нетерпеливо вытянул руку, подзывая меня к себе. Я вложила в нее флакон. Одной рукой он умудрился открыть пробку и капнул немного содержимого в рот принца.
Запах был жуткий, как у протухшей рыбы. Стоя рядом, я едва справилась с тошнотой. Волшебник, не глядя, протянул флакон с пробкой обратно мне, и пришлось задержать дыхание, чтобы его закрыть. Волшебник обеими руками закрыл принцу рот. Даже без сознания, раненного передернуло, и он попробовал выплюнуть снадобье. Эликсир начал светиться у него во рту так ярко, что я могла разглядеть просвечивающие сквозь плоть контуры челюсти и зубы.
Каким-то чудом мне удалось заткнуть флакон, не опорожнив желудок, и я бросилась на помощь. Я зажала принцу нос, и спустя мгновение он наконец проглотил лекарство. Яркое свечение двинулось вниз по горлу в живот. Я могла следить за его продвижением по телу. Свет перемещался под одеждой, постепенно тускнея, по мере того, как лекарство распространялось на руки и ноги, пока наконец не погас полностью.
Дракон отпустил голову принца и умолк. Он прислонился к стене с закрытыми глазами. Таким выжатым я ни разу прежде его не видела. Я нервно подпрыгивала рядом. Наконец я выпалила: — Он будет…
— Не благодаря тебе, — ответил волшебник, но и этого было довольно. Я позволила себе осесть на кучу бежевого шелка и, облокотившись о кровать, спрятала лицо в опутанных позолоченными кружевами руках.
— Полагаю, ты собираешься разреветься, — проворчал надо мной Дракон. — Чем ты вообще думала? И если ты не собиралась его соблазнять, чего ради обрядилась в это нелепое платье?