Выкрутасы
Шрифт:
На свадьбе Вульфа и Лейлы, не могла дождаться, встречи с ней, хотела рассказать о том, что мы сестры, но она погрузилась в отношения с Мэддоксом, затем произошла драма с Трэвисом. Когда я застукала Мэддокса, целующегося с Тиффани, мне пришлось бороться с каждым инстинктом внутри меня, который хотел вырубить ее на хрен. Мне хотелось, чтобы кто-нибудь перерезал ей глотку, пока буду наблюдать. Я ненавидела Тиффани, но после этого начала презирать. К счастью, она больше не появлялась, потому что Лей пришла в себя.
Я кашляю, мое зрение затуманилось.
— Очнулась.
Я
— Я не знаю, кто Вы и чего хотите, но моя семья придет за тобой! — кричу я, не обращая внимания на кровь, которая сочится у меня изо рта.
После всего этого Аметист уехала домой, я чувствовала себя опустошенной и много хандрила. Вскоре поняла, что влюблена в Тэлона, и растворилась в нем. Она очень редко приезжала, когда они с Мэддоксом ссорились или расставались, я видела ее всего несколько раз, пока они с Мэддоксом снова не воссоединялись.
Сегодня утром меня похитили. Я знала, что рано или поздно это произойдет, у меня не было такой защиты, как у Аметист. В крыше, которая согревала меня по ночам, были дыры размером с шины. Иногда мне было тепло, и я чувствовала себя защищенной, но не тогда, когда был дождь или порыв зимнего воздуха. Меня не защищали, как ее.
Люди, которые похитили меня, из конкурирующего клуба. Они враждовали с моей бабушкой, сколько я себя помню. Прошлой ночью мы с Тэлоном поссорились. В основном из-за Аметист. Мэддокс рассказал Тэлону о ней, и мне пришлось все выложить. Я рассказала ему о том, как стала одержима, желая быть как она. Мы ругались, потом трахались, затем снова ругались. Потом он привязал меня к кровати и заставил смотреть, как он трахает другую девушку. Я стояла на коленях, с кляпом во рту, тушь стекала по лицу, запястья связаны веревкой, пока он трахал эту девушку до потери сознания, и смотрел на меня. Я плакала, потому что любила его, и мы не были с другими людьми почти год. Это было похоже на предательство, и так оно и было. Он разбил мое сердце, когда жестоко трахнул ее, и разрушил мою душу, когда занялся с ней любовью.
После того как она ушла, Тэлон сказал мне, что они с ней встречаются уже некоторое время и что я пренебрегла им, одержимая своей давно потерянной сестрой, короче говоря, она, по сути, забрала и мою единственную настоящую любовь.
Аметист забрала у меня все, но я все равно отдала бы последнее, лишь бы она обратила на меня внимание. Любила меня. Была моим другом, но этого никогда не случится. Никогда. Теперь у меня нет даже Тэлона.
— Я не знаю, чего Вы хотите.
Я дергаю веревки на запястьях. Они немного похожи на те, которые использовал Тэлон прошлой ночью.
Тэлон.
Я любила его больше, чем Аметист?
Нет.
Да.
Нет.
Это не имеет значения, потому что теперь у меня нет ни одного из них. Почему я думаю об Аметист в этот момент?
Я грязная и нежеланная. Никто никогда не претендовал на меня. Моя мама, которая должна была любить меня от природы, не смогла полюбить меня, вот насколько я была недостойна любви. Вот насколько я была грязной.
Мужчина смеется. Я узнаю его. Ганнер Ломос, президент МК «Любовь
— Ох, сладкие щечки, нам ничего не нужно.
— Послушай, моя семья придет за тобой…
— Твоя семья? — Он смеется, потом встает и запихивает сигарету в рот. Идёт по пыльным половицам, и я наконец оглядываюсь. Я в подвале. — Твоя семья отправила тебя сюда, сладкая.
Я в замешательстве, и мое лицо, без сомнения, показывает это.
Он продолжает.
— Твоя бабушка, чертова злая ведьма, приказала нам похитить тебя. — Мужчина выпускает густое облако серого дыма и садится на стул передо мной. — Чтобы убить тебя.
Я сглатываю.
— Это неправда.
Он хихикает.
— Малышка, это правда. Она хотела, чтобы мы убили тебя или заставили исчезнуть.
Я качаю головой, не в силах поверить, что он говорит правду. Она никогда бы так не поступила, она моя бабушка. Она была единственным человеком, который не отрекся от меня, как от куска дерьма.
— Нет, она не могла так поступить.
— Слушай. — Ломос выпускает сигаретный дым. — Она сделала это. У меня такое чувство, что ты не очень хорошо знаешь свою бабушку.
Моя голова склоняется, слезы текут по лицу, смывая грязь с лица. Мне не для кого и не для чего жить.
— Я доверяла ей.
Он откидывается на спинку стула.
— Куколка, поздравляю, ты только что очнулась и увидела, что «Ангелы Сатаны», — это гниль. Они отвратительны, как дерьмо на подошве ботинка. Причина, по которой мы так долго соперничаем с ними, заключается в том, что они неуправляемы.
Я сглатываю, позволяя слезам скатиться по щекам. Я не хочу жить. У меня ничего нет. Никого и ничего. Абсолютно ничего. Даже людей, для которых, как мне казалось, что-то значу. Я ранена, сломлена, темнота омрачает мое зрение так сильно, что не вижу света в конце тоннеля.
— Только, пожалуйста, побыстрее, — шепчу я, задыхаясь от рыданий. Шмыгаю носом и смотрю на него снизу-вверх. Меня воспитывали в страхе перед этим человеком, я готова была его убить, если бы мне представилась такая возможность, этот человек подмигивает мне.
— Я не буду торопиться, Лиза.
Чувствую пустоту в желудке, когда эти слова срываются с его губ.
— Я понимаю.
И это правда. Они вне закона и никому не делают одолжений.
— Потому что я не собираюсь убивать тебя, малыш.
— Что? — Я вскидываю голову, наши глаза встречается. — Что ты имеешь в виду? — Пот стекает по моему виску, брови поднимаются.
Он вздыхает, бросает сигарету на пол и наступает на нее старым военным ботинком. Дверь открывается, но я не смотрю на вошедшего, потому что слишком занята наблюдением за этим человеком. Я слышала, что этот дикий человек, делал ужасные вещи с людьми, и вдруг он не собирается убивать меня. Он собирается изнасиловать меня? Это все? Впрочем, это неудивительно. Любая женщина живет в страхе перед изнасилованием. Мы идем по улице ночью, и знаете, о чем мы думаем? Вот именно. Мы гадаем, не собирается ли какой-нибудь больной сукин сын нас изнасиловать.