Выкрутасы

Джонс Амо

Это наверняка иметь какое-то отношение к Мэддоксу. Может, он кого-то разозлил в драке или еще что-нибудь, кто знает.

Она фыркает.

— Аметист, я твоя бабушка.

У меня отвисает челюсть.

— Что?

Я плюхаюсь на кровать позади себя, морщась от боли в голове. Прижимаю к ней ладонь, затем опускаю ее вниз, и вижу кровь на своей руке.

— Ох.

Она смотрит на мою голову, затем снова на меня.

— Я могу попросить кого-нибудь обработать рану, если хочешь.

Мои губы кривятся.

— Спасибо, но я думаю, что откажусь.

Мое упрямство может убить меня. Мэддокс был прав. Я сглатываю,

приглушая боль, которую вызывает во мне только его имя. Не хочу думать о нем сейчас.

Она смеется, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени.

— Знаешь, ты так похожа на свою мать.

— Откуда Вы знаете? — спрашиваю я, чувствуя головокружение. Пот струится по моему лицу.

— Ну, я думаю, что на самом деле не знаю. — Женщина откидывается назад. — Больше нет. Я твоя бабушка, Аметист, и твоя мать все эти годы была не совсем честна с тобой.

— Не может быть, — бормочу я, затем закрываю глаза и пытаюсь успокоить пульсацию в голове.

Удар.

Удар.

— Ты слышишь меня, Аметист? — говорит она.

Женщина? Голос?

Кто она? О, подожди.

— Что?

Мои брови сходятся.

— Лиза твоя сестра. Она выросла в МК со мной и своим отцом. Она испорчена, и больше не нужна мне, к сожалению.

— Кто? — растерянно спрашиваю я. — Почему у меня болит голова?

Я бесцельно озираюсь. Темно-бордовые стены, белая отделка. Кровать с четырьмя столбиками.

Перевожу взгляд на незнакомую женщину на стуле. Она наклоняет голову, смущение искажает ее уродливые черты.

— Аметист, я уже три раза сказала. Я твоя бабушка.

— Моя бабушка умерла. Где я? — спрашиваю, поднимаясь на ноги. Все начинает кружиться, и я снова сажусь. — Не думаю, что это хорошая идея.

Тишина.

— Послушайте, — говорю я, опуская голову на ладони. — Мне нужно вернуться в школу. Мне нужно учиться, у меня новая соседка в общежитии, она мне не очень нравится, потому что она вычурная, раздражающе богатая и много о себе мнит.

Я встаю, в моей голове все переворачивается вверх тормашками, падаю на пол, темнота поглощает меня.

Глава 42

ВОЗМОЖНО, Я НЕ БЫЛА ТЕМ, чего хотела моя мама в юности. Возможно, я была недостаточно красива или не идеальна, как Аметист, очевидно, меня было недостаточно. Поскольку моим отцом не был Джонатан Келли, это значит, что я не прошла отбор. Я всегда хотела учиться в Колумбийском университете, не хотела сталкиваться с Аметист. Не хотела с ней дружить. Я знала, что мы будем посещать один университет, потому что бабушка сказала мне. Намеревалась держаться от неё подальше. Я ненавидела ее. Ненавидела ее так сильно, что это сжигало мою душу и почти убило меня. Эта ненависть росла вместе со мной. Почему меня было недостаточно для мамы? Я ненавидела ее больше, чем Аметист. Аметист я завидовала, нашу маму же презирала.

Когда мы с Тэлоном встретились, все произошло очень быстро. Я познакомилась с ним в первый же день учебы в Колумбийском университете, мы сразу поладили. Он был всем, чем не были мужчины, которыми я была окружена, он не был слабаком. Он мог постоять за себя, позже я узнала, насколько мрачными были его фантазии в спальне. Парень был большой, загорелый, мускулистый, и матерился

как сапожник. Он был всем, чего я хотела, даже не подозревая об этом.

Мы начали встречаться, но я сразу сказала ему, что не ищу мужчину. Мы учились в колледже, и я не собиралась жить так, как половина старух в клубе, нарожавших кучу детей, которых они изначально не хотели, просто из любви к члену. Он предложил свободные отношения, я спросила возможен ли свинг (прим. пер.: Свинг — обмен сексуальными партнёрами между парами) между нами — он ответил утвердительно. Свинг был нашим воскресным развлечением, потому что воскресенье — день Господень, так что по воскресеньям мы грешили. Мы начали много экспериментировать, но внутри мои чувства к нему росли, а его — ко мне. Мы не могли насытиться друг другом.

Но в ту ночь, когда Мэддокс и Аметист встретились, я хотела уйти навсегда. В тот же вечер исчезла и вернулась в клуб, чтобы собраться с мыслями. Я сказала бабушке, что у Аметист может начаться роман с Мэддоксом, братом Тэлона. Бабушка сказала, чтобы смирилась с этим. Она никогда не узнает, кем я была. Бабушка сказала, что, если я не нужна маме, это не значит, что должна ненавидеть Аметист, поэтому вернулась к Тэлону и встретилась с Аметист. Сначала я подумала, что она странная, чопорная и немного высокомерная. Она не была популярна или что-то в этом роде, ну, не в обычном смысле.

Она не обращала на это внимание, но где бы она не появилась, мужчины всегда смотрели на нее. Женщины относились к ней с презрением. Девушка не была популярна, нет, но все знали, кто она. Никто не говорил с ней, никто не подходил к ней, я знала почему, потому что Аметист была неуловима. Она корчила гримасы. Заставляла людей сомневаться в своем существовании, потому что была чертовски идеальной. Все в ней, вплоть до пухлых губ, было совершенно. Я была заурядной, она не только украла мою маму, жизнь и внешность, она была уверена в себе, потому что у неё были родители, которые обожали и защищали ее.

Мой отец защищал меня по-другому.

Спустя две недели, узнав ее получше, я почувствовала, что огонь, сжигающий меня изнутри, медленно угасает. На самом деле она не была высокомерной, Аметист была равнодушна к происходящему вокруг, и не обращала ни на что внимание.

Три месяца спустя я знала, что она добрая, любящая и внимательная. Она обожала Мэддокса, а он обожал ее. Девушка была счастлива, и, как ни досадно было это признавать, ее счастье делало счастливой меня. Я влюбилась в нее. В ее походку, в то, как она запрокидывала голову и смеялась, когда Мэддокс говорил что-нибудь глупое. Она вела себя как ботаник, но это выглядело соблазнительно. Аметист хотел каждый мужчина, каждая девушка ненавидела ее, при этом уважая. Я была одержима ею. Я хотела понравиться ей. Я хотела быть ее сестрой. Я хотела всего, что она могла мне дать.

Когда они с Мэддоксом расстались, после возвращения Кэсс, я впервые в жизни испытала такое сильное чувство защиты по отношению к кому-то. Я не испытывала ничего подобного, даже к Тэлону. Вот почему наши с ним отношения складывались так хорошо, когда Мэддокс бросил ее, я хотела убить его и искупаться в его крови. Хотела быть рядом с ней, но я не думала, что она когда-нибудь будет испытывать ко мне тёплые чувства, ей просто было все равно. Держу пари, она даже не знала мой любимый цвет, я знала о ней практически все — ее любимый цвет, дату рождения, что она ела на обед, сколько времени ей нужно, чтобы съесть яблоко. Я стала одержима ею, следила за ней в социальных сетях.