Выкуп за любовь
Шрифт:
– Мэвис, - Финнулы улыбнулась, бросив насмешливый взгляд на Хьюго, - это сэр Хьюдж Фитцуилльям, он из Кэтербери. Недавно вернулся из плена в Акро.
Лицо хозяйки просветлело.
– А, рыцарь, идущий со Святой земли! Тогда все ясно.
Хьюго стоял под дождем, терпеливо ожидая приговора. Мэвис закусила губу.
– Если вы немного почистите его, миледи, он может быть не так плох, - сказала она, наконец. Финнула чуть было не прыснула.
– Пожалуй.
– Я хочу сказать, он огромный, конечно, но со стрижкой и в другой одежде может оказаться вполне ничего.
Финнула сморщила
– Ты очень великодушна, Мэвис.
Мэвис наклонилась к Финнуле и прошептала, как ей показалось, едва слышно:
– Он дурачок и потому стоит под дождем?
Финнула тяжело вздохнула.
– Очень может быть.
Хьюго понял, что дальше тянуть нельзя.
– Мадам Фэйрчайлд, - почтительно начал он, - я ни дурачок, ни глухой. Могу ли я попросить разрешения войти в дом, чтобы немного согреться?
Глаза Мэвис стали величиной с добрые куриные яйца.
– Разумеется, сэр, - засуетилась она, приглашая его неловким жестом. Хихикающая Финнула вошла в дом. Хьюго остановился на крыльце, галантно пропуская хозяйку, и лишь затем вошел внутрь сам. Ему пришлось наклониться, чтобы войти, но затем он смог выпрямиться, ведь дом оказался куда просторнее, нежели он ожидал. Деревянный пол, большая редкость в Шропшире, был не таким уж холодным, а сам дом делился на две части. Общая комната, где сейчас находились гости, и, вероятно, спальня. У Фэйрчайлдов была даже какая-никакая мебель, а на столе остывали несколько свежеиспеченных буханок хлеба.
Веселый огонь плясал в печи, и Финнула поспешила к нему, положив мокрую накидку возле очага. Промокшие насквозь перчатки устроились на полу там же, и девушка теперь грела руки прямо над огнем. К сожалению, высушить остальную одежду было не так легко, кожаные шоссы промокли и источали запах, какой бывает, когда намокают кожаные вещи, а рубашка прилипала к телу, как бы случайно обнажая его тут и там.
Картина была более чем приятной для глаз, и Хьюго тоже бросился к огню. Грея руки, он нет-нет, да поглядывал в сторону девушки. Путешествовать в компании женщин было куда интереснее, чем он предполагал.
– Вот, вы продрогли до костей, - Мэвис протянула дымящиеся миски, и, когда Хьюго сделал жадный глоток из своей, не смог удержаться от вздоха наслаждения. По всему телу разлилось горячее тепло, а ведь это был лишь первый глоток похлебки!
Финнула была вежливее. Поблагодарив хозяйку, она приняла миску и справилась о здоровье ребенка. Слушая рассказ Мэвис о первенце, она мелкими глотками пила свою похлебку, кивая и задавая вопросы. Увидев в углу комнаты колыбель, такую же ладную, как и все в доме Фэйрчайлдов, и услышав, что о более здоровом и крепком малыше и мечтать было нельзя, Хьюго немедленно потерял весь интерес к разговору.
Тем временем Финнула поднялась и вместе с хозяйкой дома подошла к колыбели. Оранжевые отблески пламени освещали длинную рыжую косу загадочным светом, а Хьюго наслаждался прелестной картиной, открывшейся его взору. Кожаные шоссы определенно не были подходящей для юной девушки одеждой, но как нельзя лучше подчеркивали все достоинства фигуры. По мнению Хьюго, Финнула обладала всем, чем должна была обладать женщина: тонкая талия, широкие бедра, аккуратная грудь и плечи. То, что сейчас видел мужчина,
Как и обещался, Мэттью пришел чуть позже, приведя с собой Эвана, оказавшегося то ли сватом, то ли братом. Финнула, до этого обсуждавшая с Мэвис какие-то новости, радостно приветствовала и его, после чего все они заговорили о чем-то, понятном лишь им. Хьюго не мог не заметить, какой домашней была обстановка и как в нее вписывалась Финнула. Но все же каким-то образом очень явственно бросалось в глаза социальное различие. Как вспомнилось мужчине, семья Финнулы, Крейсы, была свободна очень давно, мельника все уважали. Еще пра-пра-прадед Хьюго дал вольную мельнику, который теперь приходился бы Финнуле далеким дедом. Семья Фэйрчайлдов и Эван то и дело обращались к Финнуле «миледи», и Хьюго, пару раз поймав взгляд девушки, подмигивал. Она лишь улыбалась и отводила глаза.
Когда Мэвис предложила им третью миску похлебки, Хьюго уже готов был уснуть у очага, разморенный теплом и первыми двумя. Но Финнула встала и вежливо, но настойчиво заметила, что им пора идти. Ее волосы высохли, над головой тонкие волоски встали дыбом, делая девушку похожей на прелестный одуванчик. Рубашка и шоссы тоже вполне просохли, но грудь по-прежнему просвечивала, если приглядеться. Хьюго пригляделся, после чего настороженно обвел взглядом комнату и с удовлетворением понял, что эти приятные мелочи были заметны лишь ему: Мэттью не сводил глаз с жены, а Эван смотрел в пол. Пареньку придется нелегко с такой скромностью.
Несмотря на уговоры Фэйрчайлдов остаться до утра – ведь день ненастный, а дорога до Дорчестера неблизкая – Финнула ни за что не отступила бы от своего плана. Даже Хьюго, пригревшийся у огня, не изменил бы ее решения, а потому вскоре они уже собирались в дорогу.
– Привезите в следующий раз эля своей сестрицы Мелланы! – воскликнул Мэттью, прощаясь с гостями на пороге дома, и Финнула со смехом заверила его, что непременно привезет.
По какой-то причине Хьюго был страшно доволен происходящим. Быть может, дело было в том, что огонь и похлебка вернули ему силы для продолжения пути и даже для чего-то большего. А потому, когда они с Финнулой подошли к лошадям, он взял девушку за руку и притянул к себе.
– Что… - начала было она, но не успела договорить, потому что его губы мягко, но настойчиво коснулись ее.
Девушка мгновенно напряглась, но, когда она попыталась отскочить от Хьюго, ей помешали два обстоятельства. Сперва она налетела на Вайолет, которая лишь безмятежно взглянула на нее и продолжила жевать солому, не сдвинувшись с места ни на шаг. А затем руки Хьюго легли на ее талию, и он оторвал девушку от земли не давая ей ни малейшего шанса на побег.
Финнула хотела вырваться, но ее протест - довольно-таки короткий - был мгновенно подавлен. Все же Финнула была девушкой, которая знала толк в поцелуях, а этот мужчина был ей в каком-то смысле симпатичен, и она позволила себе откинуться в его руках, отвечая на поцелуй. Хьюго тоже ощутил перемену ее настроения, а секундой позже руки, которые только что пытались его оттолкнуть, обвили его шею.