Выкуси
Шрифт:
23
Засада в бумажном отделе
Македа
Она стояла под козырьком почты, выходившим на стоянку перед «Безопасным способом», и смотрела, как старик с собаками колотит в дверь магазина. Что ж, итого будет семеро. Македа знала, что нужно дождаться остальных, но какая в этом будет радость? Старика и его собак впустил худой черный парень, запер за ними дверь.
Македа переместилась к боковой стене магазина, затем — вдоль фасада за длинным рядом продуктовых тележек: отсюда можно было смотреть в окна, оставаясь незамеченной. Внутри все разделились — каждый работал в своем проходе. Вообще, конечно, нужно
Так они начинали каждую свою ночь — сливались воедино своими туманными формами, не покидая титановых покоев, переживали все до единого уголки сознания друг друга, все воспоминания, чувства, желанья и страхи — полнейшее знание, совершеннейшая интимность. А через час или около того принимали свои плотские облики, покидали склеп и кормились или смотрели по видео закат или рассвет. Вот оно! Туман. Она проникнет в магазин украдкой. Кроме того типа с собаками, все они — люди молодые, не так ли? Македа знала, что вызвать восхищенное внимание молодого человека она умеет. Возьмет каждого поодиночке, высосет досуха, прочие даже не поймут, что произошло. А завтра ночью поделится впечатлениями с Рольфом и Беллой. Всегда весело разнообразить ночь чем-нибудь новеньким и опасным.
Придется идти без особого костюма, да и оружие взять с собой не получится — ну и ладно. Нельзя оставлять трупы. Семеро. Напьется, как клещ, как бы не лопнуть. Македа проверила, чтобы никто не стоял у двери, спрятала оружие под тележку, после чего легла и заструилась из кевларового костюма по тротуару, под дверь.
Система громкого оповещения в магазине ревела рок-н-роллом, и весь зал жужжал от неумолимой бензопилы электрогитары. Ритм глушил все остальные звуки. Македа покружилась вихрем вокруг касс, затем поползла по проходам. Первые два оказались пусты, а в третьем на молочном ящике сидел один старик. По обеим сторонам прохода горели ароматические свечи — словно кто-то готовил посадочную полосу. Македа чуяла остальных вокруг, но в туманной форме восприятие притупилось, а сильный запах и жар свечей совершенно не давали определить, насколько все они далеко. Биенье их сердец и дыхание терялись за музыкой, но в воздухе пахло кровью. Весь воздух ею пропах. Македа всплыла под потолок, откуда зал просматривался поверх стеллажей. Двое работали в другом углу, тряся под музыку головами.
Рольф бы на ее месте отплыл к двери и вызвал остальных, а Белла составила бы хитроумный план, как отбить каждого от прочих и по одному прикончить. Но именно поэтому ни того, ни другого Македа делать не стала.
Собираясь в плотскую форму, она вдруг ощутила кошмарный спазм в груди — словно сердце ее проваливалось в себя. То была не физическая боль — скорее внезапное отсутствие. Кого-то с ними больше нет. Рольфа. Просто нет — и всё. Македа встала перед стариком — нагая, вся дрожа и пытаясь собрать волю в кулак для охоты.
— Не ори, — сказала она.
Император
Ему не нравилось, что гвардию заперли в холодильнике, не нравилось, что Животные связали его, натерли печенкой и стейками и посадили на молочный ящик, но он выполнял свой долг перед Городом. Он предупредил единственных людей, которые вняли: и про черный корабль, и про то, что рассказал ему странный фальшивый гаваец о старых вампирах, которые приехали по их душу. На этот счет можно было успокоиться. Правда, не обязательно было так туго скручивать ему руки монтажной лентой и приклеивать за лодыжки к молочному ящику. Могли бы просто попросить. Ах, молодость.
Она материализовалась шагах в двенадцати от него — голая, соблазнительная и атлетически сложенная, до того черная, что будто ее выточили из железного дерева и отполировали. Однако смертельная бледность окрашивала уста ее в лавандовый колер. Волосы пострижены очень коротко, а глаза выглядели золотистыми, но наверняка Император утверждать бы не смог. Какой-то миг она вся дрожала, словно через все тело ей пропустили электрический ток. Император видел, как у нее напрягаются и расслабляются мышцы, как вся кожа перекатывается волнами.
А потом она перестала трястись и открыла глаза.
— Не ори, — сказала она. В углах ее глаз набухли кровавые слезы.
— Ох, ну и красотка же вы, — произнес Император.
Она улыбнулась, и он увидел клыки. Его вдруг охватило ощущение, что он сейчас описается.
Девушка приблизилась на несколько шагов.
— Это у тебя стейки на плечах? — спросила она.
— Да. И в карманах печенка.
Она склонила голову, будто прислушалась к ней.
— Где остальные?
— Я не знаю, — ответил Император.
Ее рука метнулась к нему, и в следующий же миг пальцы впутались Императору в бороду, а девушка запрокидывала ему голову — но не рывком, а тянула с неотразимой силой, словно Его Величество подцепили к лебедке.
— Где они?
Он слышал, как хрустят у него позвонки, как ее клыки чертят борозды у него на шее. И тут же — хлопок сжатого газа, и рядом ее не оказалось, а там, где только что было ее лицо, тянулся прочный нейлоновый линь.
— Лежать! — раздался голос Хлёста. Он, Трой Ли, Джефф и Дрю скатились с полок, где прятались за упаковками туалетной бумаги и полотенец.
Голову вампирше пригвоздило к тюку с бумажными полотенцами гарпуном из нержавейки, выпущенным из ружья Барри. Она завизжала, как дикая кошка, оторвалась от тюка и прыгнула на Дрю — тот как раз наставлял на нее свой водяной пистолет. Хлёст рванул за линь, и вампиршу развернуло в другую сторону. Джефф и Трой Ли открыли по ней воду из своих садовых поливалок спереди, а Дрю разрядил в нее «Супер-Мочку» сзади.
Она заверещала и задергалась в потоках жидкости, но плоть с нее уже сходила большими склизкими лоскутами, словно вся она была из воска, а ее уронили в литейную печь. Все завершилось секунд через десять. В радиусе двадцати шагов ничто не осталось на своем месте: с полок попадали товары, Император лежал на спине и не мог подняться, а древняя вампирша превратилась в лужу красной пакости, и та, растекаясь, пузырилась.
— Поди угадай, — сказал Трой Ли. — Помогло-таки бабушкино средство.
Хлёст кивнул и отбросил гарпун. Тот лязгнул на полу.
— Клинт! Приберись в четвертом проходе!
Джоди
Джоди никогда особо не нравилось ходить в спортзал, поэтому она решила последить за «Вороном» с крыши соседнего конторского здания, а не с «Заливного клуба». Тот факт, что ей удается скакать с одного кирпичного балкона на другой, и так — шесть этажей вверх, пока не оказалась на крыше, лишний раз доказывал ее убежденность — как минимум при жизни, — что хождение в спортзалы — нарциссистская чушь. Ей практически захотелось, чтобы ее сейчас увидели те девушки, с которыми она разминалась в пирамиде Трансамерика: все они после работы втискивались в спандекс и нейлон и отправлялись сюда, в «Заливной клуб» или же в «Круглосуточную зарядку», рассчитывая познакомиться с каким-нибудь нечмошником. К членам «Заливного клуба» выдвигалось дополнительное требование: неголодранец.