Вынужденная связь
Шрифт:
Носить шкуру дракона — это совсем другое.
Я не могу описать это как-то еще. Когда я обращаюсь в любого другого хищника, мой разум как будто сливается со зверем. У меня все еще есть контроль, но мои собственные мысли, пристрастия и импульсы становятся дикими.
Дракон — это нечто иное.
Дракон хочет чего-то своего. Он не хочет прислушиваться к моим указаниям и импульсам. Он хочет сжечь их всех заживо.
Как они смеют прикасаться к тому, что принадлежит мне?
У меня нет другого выбора, кроме как сидеть на задворках собственного разума, когда дракон берет верх, взлетая в воздух и издавая
Мы охотимся.
Мы собираемся сжечь их всех.
Отсюда, сверху, я могу наблюдать масштаб ситуации, в которой мы оказались. Пустошь по меньшей мере в пять раз больше, чем нам говорил Норт, и я вижу количество Сопротивленцев, некоторые из них еще живы и движутся к моей Привязанной. Они явно используются Дэвисом и их лидерами более высокого уровня как проверка наших сил и того, на что мы готовы пойти, но все это не имеет значения ни для меня, ни для дракона.
Сжечь их всех.
Паника, которую я испытал, услышав этот голос в своей голове, исчезает, потому что он прав. Моя группа Привязанных является мишенью, зло направляется в сторону Оли с намерением причинить ей боль, забрать ее у меня и использовать, чтобы причинить боль другим.
Все они должны сгореть.
Я понятия не имею, возможно ли для меня вообще дышать огнем. Еще час назад я и не знал, что могу обращаться в гребаного дракона, однако полностью отдаюсь ему. Я перестаю бороться с ним за контроль. Перестаю пытаться заглушить в себе жажду смерти и разрушения и позволяю хищнику в полном объеме взять управление на себя.
Он издает рев, гулкий звук, который разносится по небу, как нечто материальное, а затем пикирует вниз, раскрывая огромные челюсти по мере того, как мы приближаемся к людям на земле. Он снова ревет, но на этот раз кислота выливается из моего горла. Она вспыхивает пламенем в тот момент, когда попадает в цель, звуки криков распространяются в воздухе, свидетельствуя об уничтожение мной первой группы.
Дракон удовлетворен убийством, но мы хотим большего. Все они должны сгореть.
Я снова взмываю обратно в небо, кружу, наблюдая за разрушениями, которые причинил, и когда убеждаюсь, что все они мертвы, перехожу к следующей группе.
Один за другим я уничтожаю их всех.
Один за другим.
Я нахожу Норта и Атласа в зоне транспортировки, оба они смотрят в небо. Хотя я не могу ясно видеть их с такого расстояния, мне легко представить, что они оба чувствуют. Выражение шока и недоверия на лице Грифона до сих пор эхом отдается в моей голове. Позже я с удовольствием поиздеваюсь над ним за это.
Нокс воспринял произошедшее на удивление хорошо, но я не удивлен. Внутри него есть живое существо и тени со своими личностями, которые могут появиться из его тела в любой момент.
Уверен, что трудно удивляться чему-то, когда это твоя реальность.
Я устремляюсь к последней группе Сопротивления, которая прокладывает себе путь к зоне транспортировки. У меня внутри возникает тревожное
Но я не хочу, чтобы он умер. То есть, я хочу его смерти, но не прямо сейчас.
Дракон помнит о моих указаниях тщательно прицелиться кислотой, которая воспламеняется, и прежде чем Триггер успевает сработать, я срываюсь вниз, пламя касается моей чешуи, но никоим образом не причиняет мне вреда, и хватаю Триггера когтями.
Это рискованно, но я цепляюсь одним из длинных когтей за его шею, перекрывая дыхательные пути, пока он не теряет сознание. Я чувствую, что он двигается и борется, но ощущение такое, будто у меня в ладонях котенок, абсолютно бесполезный в битве.
Мои крылья снова быстро бьются против ветра, унося меня обратно в небо, и я позволяю им расправиться еще шире, когда лечу. Груз в моих когтях слишком важен, чтобы сидеть с ним сложа руки. Проходит всего несколько минут, прежде чем я снова замечаю свою Привязанную.
Все они стремительно движутся навстречу остальной моей группе Привязанных, но пешком им предстоит пройти еще долгий путь.
Я низко опускаюсь и наблюдаю, как все они смотрят на меня снизу вверх, моя Привязанная протягивает одну руку, как будто подзывает меня, и я медленно кружу, пока снова не приземляюсь. Мне приходится держать один коготь подальше от земли, так как он сжимает нашего врага.
Я хочу сразу же обратиться обратно, но Дракон не позволяет мне снова овладеть собой. Вместо этого он перемещает Триггера, пока не укладывает мужчину прямо к ногам нашей Привязанной, выдыхая воздух через огромные ноздри и глубоко вдыхая запах маленькой крохотной женщины, которая принадлежит нам.
Такой образ мышления немного пугает.
Грифон делает шаг вперед и кивает. — Он звучит как узы. Как узы Оли и Дрейвенов. Дракон звучит так же.
Ну, черт.
— Ты принес мне подарок? Мне нравится. Вкуснятина. Сильные души — мои любимые, — говорит моя Привязанная, и по ухмылке на ее лице становится ясно, что она не лжет.
Она поднимает обе руки над бессознательным телом, и ее глаза приобретают то потустороннее сияние, которое появляется у нее во время работы. Вы ничего не можете увидеть, когда она вырывает душу, кроме того, как тело слегка дергается, испуская свой последний вздох, Эйфория на ее лице, когда она принимает этот уровень силы, — прекрасная вещь.
Мой дракон хочет поохотиться.
Он хочет найти больше подобных существ, чтобы принести их к ее ногам в жертву нашей любви, принести ей все, чего она только пожелает.
Все.
Грифон стонет себе под нос. — Господи, мать твою. Если их будет еще больше, и нам придется их сдерживать, нам пиздец.
Глава 25
Оли
Я мало что помню о нашем путешествии обратно в Убежище, только мои узы, радостно пожирающие душу внутри меня. Мне известно, что теперь, разобравшись с Триггером, мы в намного большей безопасности. Единственная плохая вещь, чертовски ужасная вещь, это то, что мы не смогли вернуть Ансера, главную причину, по которой ребята ушли в первую очередь.