Выпить и умереть
Шрифт:
— Очень странно все выглядело, — медленно проговорила мисс Даррах. — Уочмен не двигался и руки от мишени не отнимал… Кровь потекла у него по тыльной стороне ладони и выглядело это так, словно Уочмену вскрыли вены… Наверное, в некотором смысле, мистер Уочмен оказался пригвожден к мишени…
— Да, и тут он становится цвета свежей побелки, — вставил Эйб Помрой.
— А потом он выдергивает дротик из мишени и кидает его на пол, — продолжил Периш. — При этом он как-то чудно передернулся, правда?
— Ладно, а что дальше? — подстегнул его Оутс.
— По-моему, он сделал шаг к скамейке, — предположил Периш.
— Он сел на скамейку, — сказала Дессима. — И тут мисс Даррах говорит: «Ему плохо, дайте ему хлебнуть коньяку, это бодрит». Еще кто-то, кажется мистер Помрой, сказал, что надо бы смазать пораненный палец йодом. Я побежала к буфетному столу и стала искать стакан с коньяком, но как на беду все стаканы уже были пусты… Я взяла бутылку. Когда я наливала коньяк, мистер Помрой как раз смазывал палец мистера Уочмена йодом… Мистер Уочмен тут как заскрипит зубами, да как закричит! Он отдернул руку и не позволил дальше мазать йодом…
Дессима умолкла и прикрыла глаза…
Вошел Билл Помрой, неся в руках простыню. Он накинул простыню на тело Уочмена и повернулся к Дессиме.
— Не нужно тебе быть при этом, Десси, — сказал он. — Пойдем-ка наверх, к миссис Ивз…
— Нет. Погоди, я закончу.
— Не надо.
Билл обнял Дессиму за плечи и обернулся к констеблю Оутсу:
— Я вам скажу, вот мистер Периш, стоящий тут, уже говорил, что Уочмен не выносил вида собственной крови. Но, одним словом, мой отец все-таки полил ему палец йодом и забинтовал, а мисс Десси дала ему хлебнуть коньяку. Однако стакан выпал у него из руки…
— А мисс Даррах как раз собиралась завязать узелок на бинте — я-то плохо вижу, — как вдруг свет отключили, — добавил Эйб Помрой.
— Как это — отключили?
— А вот так-с! Тут, пока гроза играла и резвилась, этот, с позволения сказать, свет то гас, то разгорался… Срам один — словно при царе Горохе живем, при лучине…
— Ужасно было слышать, как он с трудом дышит, — вставил Периш. — Везде валялись битые стаканы, и голоса в темноте гудели… А зажечь масляные лампы никто не догадался… Но зато Легг сказал, что подбросит поленьев в камин, чтоб поярче разгорелся и стало светлее… Только он сделал это, как свет включился.
— Так, сэр, погодите-ка, не тараторьте, мне все это надо записать, — важно пророкотал Оутс, снова распахивая свой блокнот.
— Но… э-э… погодите… — замямлил Периш.
— Но тут свет зажегся и мы увидели Уочмена, — прервал его Билл Помрой. — Мистер Уочмен был очень нехорош. Дрыгал ногами, будто его щекотали, и дыхание у него было очень странное… Я пошел к телефону и попытался вызвать доктора, но все без толку — с проводами что-то случилось. Тогда я вышел на крылечко и стал звать вас, мистер Оутс.
Билл решительно потащил слабо упиравшуюся Дессиму к двери.
— Если я понадоблюсь, я буду у себя, — угрюмо бросил он, обернувшись к отцу. — Ну, так ты идешь, Десси?
— Со мной все в порядке, — тихо пробормотала девушка.
— А наверху, в покое, тебе станет еще лучше. Пошли.
Дессима поглядела на него, колеблясь, потом повернулась к мисс Даррах:
— Может быть, вы пойдете со мной? — спросила она.
Мисс Даррах пристально посмотрела девушке в глаза и после короткой паузы ответила:
— Ну конечно, дорогая. Сейчас нам лучше быть подальше от всего этого, знаете ли…
Мисс Даррах собрала свой подрамник с художественными принадлежностями и покатилась к двери, как большой круглый мяч в кегельбане.
Легг подошел к покойнику.
— Боже мой, неужто это могло приключиться от маленького дротика? — хрипловато пробормотал он. — Как это все странно — раньше я ни разу не промахивался… Эх ты, черт, не надо было мне пить этот коньяк!
— Где дротик? — сухо спросил Оутс, продолжая записывать.
Легг нагнулся и стал шарить по полу. Под ботинком у него хрустнуло стекло.
— Эйб, если ты не возражаешь, лучше нам сейчас не ходить по этой стороне комнаты, — заметил констебль. — Если никто не против, давайте перейдем в общий зал.
— Конечно, бога ради, почему же нет! — воскликнул Периш.
Мистер Нарк вдруг схватился за живот. Через секунду он продемонстрировал полный набор последствий неумеренных возлияний, которые тут же оказались на полу и могли бы красноречиво рассказать незнакомцу о меню этого ужина…
— Ну раз так, тем более пошли отсюда! — хладнокровно заключил Эйб Помрой.
— Так, спокойно! — сказал доктор. — Нет особых причин для спешки. Ехать в такую погоду по Оттеркомбскому тоннелю — не шутка… Да мы уже совсем близко, не надо так гнать.
— Извините, доктор, — пробормотал Кьюбитт, сбрасывая скорость и переключая передачу, — но я все думаю, что вы еще можете чем-нибудь помочь…
— Вряд ли, — мрачно заметил доктор. — Ну, вот уже и поворот. Это же надо — держать дорогу в таком раздолбанном состоянии…
Кьюбитт притормозил у самого входа в «Перышки». Доктор распахнул дверцу, прихватил свой саквояж и побежал под дождем к крыльцу.
— Вы говорили, он в отдельном зале? — крикнул на бегу доктор Шоу, толкнул дверь, и они ввалились внутрь.
Отдельный зал был пуст, а из общего доносился приглушенный гул голосов.
— Эй! — позвал доктор Шоу.
За стойкой появился Билл Помрой.
— Вот и доктор приехал! — сообщил он через плечо в большой зал.
Выполз массивный Оутс.