Выпить и умереть
Шрифт:
— Да, сэр…
— Чем вы их травили?
— Да какой-то пакостью, купленной в аптеке…
— Ага… Вы сами покупали?
— Нет, ее купил для меня мистер Периш… Я его просил, и он любезно привез мне эту отраву. И надо сказать, сэр, когда он привез мне ту бутылочку, она была чин-чинарем запечатана, как у аптекарей это водится…
— М-м-м… Так-так… И знаете ли вы, какое там было вещество, в этой самой отраве?
— Думаю, сэр, это была как бы синяя кислота — в принципе безвредное вещество… Однако на ярлыке так было и
Эйб Помрой облизнул губы и снова, причем достаточно занудливо, рассказал историю появления яда в гостинице. И что каждый в доме прекрасно знал, где стоит ужасный флакончик.
— Мы слышали, что раствор йода был взят из того же буфета, где находился и яд, — прогремел коронер. — Так ли это?
— Да, сэр, но они стояли на разных полках, — заметил Эйб Помрой.
— Ладно… Вызывается Бернард Наггинз, аптекарь из Иллингтона…
Мистер Наггинз был тощ, высок, глаза его за стеклами очков слезились, а рот был постоянно приоткрыт, поскольку бедолага страдал сенной лихорадкой. Он был к тому же немолод, стеснителен и страшно боялся коронера. Аптекаря спросили, помнит ли он мистера Периша, который заходил к нему в лавку. Аптекарь отвечал, что прекрасно помнит.
— Так мистер Периш просил у вас крысиного яду?
— Да. Да-да. Именно крысиного яду он и просил.
— А вы что ему дали?
— Я? А, я… Я дал ему… Шиллеву кислоту. Я считал, что против крыс она подействует лучше мышьяка.
— Значит, вы продали мистеру Перишу Шиллеву кислоту?
— Да… то есть… понимаете, я ее развел… Иначе говоря… Я добавил немного исходного раствора… Одним словом, если это важно, я продал мистеру Перишу пятидесятипроцентный раствор синильной кислоты…
Коронер оглушительно уронил ручку и уставился на аптекаря немигающим взглядом. Аптекарь засуетился:
— Сэр, не подумайте, я предупредил мистера Периша! Полный инструктаж, все как положено. И ярлык…
Коронер, глубоко вздохнув, спросил:
— Зачем же вы сделали и без того смертельную жидкость еще более опасной?
— Крысы, — пояснил аптекарь мистер Наггинз, — крайне живучие существа, а мистер Периш говорил, что отрава готовится для крыс… Что мистер Помрой уже пробовал всякие другие патентованные средства… И вот я и подумал…
Коронер поднял ладонь и произнес:
— Леди и джентльмены, исходя из обстоятельств дела, считаю необходимым выслушать мнение врача. Вам слово, доктор Шоу!
Доктор Шоу, словно руки вымыл перед осмотром больного, наскоро принес присягу и затараторил:
— Глаза покойного были раскрыты, зрачки расширены, пульс отсутствовал…
Легг смотрел на доктора как загипнотизированный. Билл Помрой держал Дессиму за руку. Старик Помрой осматривал свои ботинки. Мистер Нарк в ожидании своей очереди глядел на мир жалобными глазами, словно агнец перед закланием. Вдруг поднялся высокий человек в штатском, хотя ясно было, что он привык носить форму, и громогласно спросил:
— Была ли сделана аутопсия?
Это был суперинтендант полиции Николас Харпер.
— Да, была, — отвечал доктор.
— Что же вы нашли?
— Да ничего особенного. Кровь как кровь — прекрасного качества. Не у всякого живого человека найдешь такую кровь, как у нашего покойника, — заметил доктор Шоу. — Небольшую часть мы послали на исследование в центральную лабораторию…
Доктор Шоу сделал паузу.
— Ну и? — поторопил коронер.
— Так вот, анализ в центральной лаборатории выявил в крови следовые количества синильной кислоты.
— Этого было достаточно для смертельного исхода?
— Более чем.
— А вы послали на тот же анализ бутылки из-под йода и из-под коньяка?
— Да.
— И каков же результат, доктор Шоу?
— Пробы оказались отрицательными. Ни следа синильной кислоты.
— А на дротике?
— Дротик также изучили на предмет наличия синильной кислоты, — отвечал доктор Шоу и, помолчав, добавил: — Первый тест был отрицательным. А второй анализ показал наличие следов синильной кислоты на острие дротика…
Оставалось выступить представителю фирмы-производителя игровых дротиков. Лощеный достопочтенный джентльмен подробно и убедительно рассказал, что ни на одной стадии изготовления дротиков не применяются те или иные соединения синильной кислоты.
Коронер мистер Язвент выступил с заключительной речью, которая оказалась на удивление понятной, хотя и несколько затянутой. Из манеры его речи явствовало, что сам суд он полагает сборищем недоразвитых кретинов, но его превосходное воспитание не позволяет высказать это вслух, а принуждает лишь максимально подробно излагать очевидные вещи…
Коронер указал, что слово «отравлен», якобы вылетевшее из уст покойного по словам единственного свидетеля, не должно слишком уж занимать суд. Кроме того, остается непонятным, почему покойный мог произнести это слово и на чем он при этом основывался, поскольку, как достопочтенному суду известно, покойный, к сожалению, умер.
Однако тот же достопочтенный суд должен обратить самое пристальное внимание на тот факт, что в крови покойного найдены следы синильной кислоты. Суд должен отметить также, что яд хранился в доме крайне неаккуратно, без должных мер предосторожности.
Кроме того, коронер напомнил суду об аллергии покойного Уочмена к ядам. Кроме того, он изложил краткую справку о возможных формах подобной аллергии. Кроме того, он заметил, что, если в желудке покойного не обнаружено синильной кислоты, это значит, что тот ее не глотал.
К этому следует присоединить и тот факт, что в бутылке коньяка также не обнаружено признаков синильной кислоты, как и во флаконе из-под йода. Осколки стакана, из которого пил покойный, тоже дали отрицательный результат на присутствие синильной кислоты, но суд должен помнить, что осколки те были весьма мелкого размера, а химический анализ имеет свои количественные пределы. То есть не исключено, что весьма летучее вещество, а именно синильная кислота, испарилась с этих осколков раньше, чем их исследовали в лаборатории. Следовательно, результаты этого анализа нельзя считать окончательными.