Выплата
Шрифт:
Придерживая челюсть, смотрю, как взрослые дяди и тети, которые только что самозабвенно разыгрывали мрачную трагическую историю, опускаются на четвереньки и начинают имитировать поведение щенков: тявкают, играют вместе, гоняются друг за другом… Селиванов не отстает, он проделывает всю эту ерунду особенно самозабвенно — как-никак одаренный игрок. На одну короткую секунду мне даже становится неловко, что я снимаю каждое его движение: все-таки человек расслабляется в кругу единомышленников, это все достаточно невинно и даже мило. Но потом я вспоминаю про Леху, и угрызения совести как
Дома отсматриваю видео. Да, взрослый дядька, вошедший в роль игручего щенка — ролик из тех, что взрывают интернет. Особенно если совместить с каким-нибудь видео Селиванова в полицейской форме и за начальственным столом, на сайте МВД есть несколько таких.
И хотя ситуация серьезная, и за Леху я кого хочешь порву на тряпочки, все равно как-то оно… нехорошо. Выложить в интернет такое видео — есть в этом что-то… психопатическое. Но раз у меня это вызывает сомнения и стыд, значит, я-то сам не психопат, верно ведь?
Нахожу Селиванова по номеру в Телеграфе и набираю текст: «Это завирусится, если жулик завтра же не напишет встречку». Поймет, о каком жулике речь, чай, не маленький.
Жду ответа. Нервничаю, не получается ни на чем сосредоточиться. Верно ли я все посчитал? Не подставил ли Дашу — вдруг Селиванов примется ей мстить? Не должен — видео-то останется у нас. Можно, кстати, потом продать его каким-нибудь врагам Селиванова… нет, так себе бизнес-план, грешноватый. Достаточно уже того, что шантаж — это уголовное преступление так-то. Но ведь Юрий Сергеевич не требовал, чтобы я не совершал преступлений, он требовал, чтобы я не попадался…
А я не попадусь — в Телеграфе есть отличный функционал самоудаляющихся сообщений с анонимных аккаунтов.
Ответа все нет. Интересно, что Селиванов напишет? «Не понимаю, о чем речь»? «Вы об этом пожалеете»? «Чтоб вы горели в аду, твари»?
Иконка с бумажным корабликом мигает.
Ответ состоит из двух букв:
«Ок».
Глубоко выдыхаю, расслабляя наконец-то мышцы спины, которые, оказывается, были напряжены все это время.
И чего я, спрашивается, ожидал? У психопатов же нет эмоций.
С утра пораньше телефон орет проникновенным тенором Фредди Меркьюри:
Mama, just killed a man
Put a gun against his head, pulled my trigger, now he’s dead
(Мама, я только что убил человека: приставил пушку к его голове,
Нажал на спуск — вот и нету парня.)
Мерзко, когда утро после пьянки начинается со звонка в несусветную рань… В списке тех, чьи звонки на громком сигнале круглосуточно, у меня совсем немного народу — семья и лучшие друзья. Из Штаба-то все равно дозвонятся, если припечет, у тамошних номеров сигнал неотключаемый — но другой. А эту песню я, как несложно догадаться, поставил на номер мамы.
Дико не хочется продирать глаза, но телефон продолжает надрываться:
Mama, ooh, didn’t mean to make you cry
If I’m not back again this time tomorrow — сarry on, carry on…
(Мама, я не хочу, чтобы ты плакала.
Если
Хватаю трубку:
— Да, мама, что стряслось?
— Сашенька, это просто какой-то кошмар! — взахлеб тараторит мама. — Там просто ужасные, ужасные суммы! Ты что-то от меня скрываешь? У тебя проблемы?
— Мама, успокойся, пожалуйста. Нет у меня никаких проблем… — проблем, конечно, вагон и маленькая тележка, но мама права: я их от нее скрываю. И дальше буду скрывать. — Какие ужасные суммы, где?
— Квитанции из ЖЭКа пришли, и почему-то четыре сразу! Мы уже четыре месяца за квартиру не платим, Саша! Пени накапали огромные! Что происходит?
— Гос-споди… Да ничего не происходит, мама. Наверно, автоплатеж сбился, вот долг и накопился. Извини, я не уследил, дел было много. Не переживай, сегодня же позвоню в ЖЭК и всё улажу. Сфотографируй квитанции и пришли мне. Я разберусь. Всё, не волнуйся, я отзвонюсь. Сказал — сегодня же!
У мамы пунктик насчет всех этих коммунальных платежей. ЖЭКов и прочих инстанций она панически боится, и как только приходит квитанция, да если еще и, упаси бог, с задолженностью, мама сразу начинает себя накручивать. В ее воображении мы уже разорены, заклеймены в позорных списках должников и скоро будем выселены, останемся без крыши над головой и пойдем скитаться по городам и весям, ветром гонимы, солнцем палимы…
Вообще, не такая рань, как мне показалось спросонья — половина девятого. Оля уже ушла на смену — она умеет собираться так, чтобы меня не будить. Бережет мой сон, в отличие от некоторых других родных и близких.
С грехом пополам успокаиваю маму, натягиваю шорты с футболкой и выхожу на кухню. На холодильнике стикер: «кефир на второй полке» и улыбающаяся рожица с сердечком у краешка рта. Мудрая женщина Оля знает, что нужно мужику после пьянки! А повод вчера был достойный — отмечали Лехино назначение на должность замначальника Главуправления области по оперативной работе. Избитый якобы Лехой жулик быстренько отозвал заявление… то есть что это я — написал встречку, конечно же. Вы только подумаете, до чего коварны эти лестницы! Дело против Лехи развалилось мгновенно, и назначение было утверждено в рекордно короткие сроки.
Кутили, как полагается, в ресторане, таком, с панелями под красное дерево и чучелом медведя. Сам я обычно в подобные заведения не ходок, но чего не сделаешь ради друга… Что меня удивило — зашел Селиванов, пожал всем руки, произнес теплые и душевные слова поздравления, дружески похлопал Леху по плечу. Ни дать ни взять отец-командир, до усрачки гордый взлетом бывшего подчиненного — а теперь без пяти минут начальника. Меня Селиванов тоже признал и улыбнулся во все зубы — безупречно доброжелательно. Не огребли ли мы проблемы на свои задницы? Вроде бы психопаты не должны быть мстительны, тем более теперь он от Лехи будет зависеть… ладно, война план покажет. Будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас у нас на повестке ЖЭК — пока я не разберусь с квитанциями, мама не успокоится. А сумма там ну не ужасная, конечно, но правда несуразно большая.