Выпуск 1. Петербургские авторы конца тысячеления
Шрифт:
Алибаба Викторовна. Я надеюсь, это стопроцентХное вранье, Воркис?
Воркис. Это вранье на двести процентов!.. ( В третий раз он издает губами «пустой звук», вытягивается в струну и «ласточкой» ныряет в котел.)
Алибаба Викторовна. Талантлив, сволочь! Я и не думала! ( «Ласточкой» ныряет в котел вслед за Воркисом.)
Маша остается в подвале одна.
Маша. Все это, наверное, очень хорошо. Только почему-то я чувствую себя ужасно несчастной!
Картина третья
Тот же самый двор. Только теперь здесь плохо и сыро: повсюду, куда ни глянь, видна выступившая
Маша. Ничего. Пусть немного тут посидят. А фонтан мы потом починим. Пригласим к нему настоящего сантехника!.. ( Подходит к фонтану, вкладывает в торчащие из его трубы руки Воркиса и Алибабы Викторовны по утюгу.) Композиция: фонтан с утюгами! Спорить могу — чего-чего, а такого фонтана ни в одном другом городе не увидишь! ( После паузы.) Холодно! И какая кругом ужасная грязь!
Во дворе появляется Дед Мороз с тяжелым ящиком.
Маша. Боже мой, он ОПЯТЬ с подарками?! Нет, я этого больше не перенесу!
Дед Мороз снимает фальшивый нос, фальшивые бороду и усы, стаскивает с себя ватные одежды, превращаясь в Рабочего, и открывает ящик с инструментами.
Рабочий. Ну, накопилось работы! Крыша дома течет — раз. Детскую площадку давным-давно пора ремонтировать — два! Ну, и все остальное прочее — это три! ( Начинает поправлять «грибок» на детской площадке. Для чего берет в руки молоток и гвоздь. Размахивается, конечно же промахивается, и… крепко бьет себя молотком по пальцам.) Ай! Руки с похмелья дрожат, совсем отвыкли работать. Ну, ничего. Это ведь мой ПЕРВЫЙ гвоздь после такого страшного перерыва!.. ( Вновь берет в руку молоток, бьет им по гвоздю и загоняет гвоздь по самую шляпку.) Ох, и надоел же всем нам этот веселый праздник!
Маша. Почему-то Бабуля во двор не идет… ( И вдруг в страхе кричит.) Бабуля!!! Нет! Не хочу! Если бы только можно было все вернуть обратно, назад!
Хриплый тоненький Голосок. НЕТ НИЧЕГО ПРОЩЕ. ТЫ ВПРАВДУ ЭТОГО ХОЧЕШЬ, Маша?
Маша( разглядев под ногами маленькую карманную елку и на ней одну-единственную игрушку). Я? Да! Я хочу! То есть, нет! Я… Я… Разве это возможно?
Хриплый тоненький Голосок. НА ТО ОН И БЕССМЕРТНЫЙ, КАЩЕЙ-ТО. РЕШАЙ, Маша!
Под ногами Маши взрывается маленькая хлопушка и в воздух взлетает маленькое разноцветное облачко конфетти…
И тут же во двор влетает Помогай с двумя вишнями в зубах.
Помогай. Стой! Не делай этого, Маша! Вишня — это, конечно, условность. Первые вишни вырастут у вас во дворе не раньше, чем лет через десять. Но ведь так хочется невозможного! И поэтому первые вишни лично от меня — вот! Смотри: на них даже два зеленых листочка! Настоящего времени ведь еще нет, мы по-прежнему живем в вечности. Ничего, пусть чуть-чуть, в самый последний раз, перепутается следствие и причина — от этого, я думаю, большой беды не произойдет. Ведь это будет и в самом деле в последний раз! А это тебе от настоящего… нет, я не имею права называть ЕГО по имени. Об этом ты должна будешь догадаться сама. Скажу только, что ровно через год — тридцать первого декабря — ОН обещал вернуться и проверить: как ты воспользовалась ЕГО подарком… ( Помогай оставляет у ног Маши школьный ранец.) И еще тебе от Фрявы привет!
Маша. Значит, Фрява была права, и ОН есть на самом деле? Быть может, и океаны тоже где-нибудь есть, а не только наш фонтан?
Помогай молча исчезает. И тогда где-то звенит противный школьный звонок, и слышится голос, чем-то напоминающий противный голос Алибабы Викторовны Яицких: «Перемена закончилась! Все на урок! Все-все на урок!»
Маша.
Александр Образцов
«МАГНИТНЫЕ ПОЛЯ»
Комедия
Юнона
Мать
Отец
Даниил
Вера
Пирогов
Зевака
Врач
2 санитаров
2 рабочих
2 милиционера
Картина первая
Кусок улицы. Тротуар. Обстановка избирается таким образом, чтобы можно было в ходе действия уйти чуть в глубь деревьев, присесть на скамейку, и чтобы совсем рядом проходили машины. Обязателен фонарный столб. Задняя стенка какого-то киоска. Телефон-автомат у этого киоска. Стоит Зевака. Он ест изюм из бумажного пакета и как будто ожидает какого-то происшествия. Он принадлежит к редкому типу уличных зевак, которые за долгие годы практически приобрели на происшествия особый нюх. Это зевака активный — он сам направляет событие, как только видит, что оно буксует или самоуничтожается.
ЗЕВАКА( смотрит на небо, задумчиво). Да… В такую вот погоду в пятьдесят пятом году на улице Розенштерна прорвало воздухопровод. Струей воздуха опрокинуло цистерну с пивом. Люди пили, как из источника… Двух старух подняло в атмосферу. Они приземлились на крыше Дома культуры имени Цюрупы и ни за что не хотели спускаться оттуда. До того перепугались… Примчалась бригада слесарей, хотели перекрыть задвижку. Но я не допустил, сказал им, что я инспектор котлонадзора… Я как будто чувствовал: что-то здесь еще должно случиться. И точно. Труба дала новую трещину. В асфальте выдуло громадную дыру два на два, воздух добрался до котелка с золотыми червонцами и начал швырять их в толпу. Милиция оцепила Обводный канал от Газа до Варшавского вокзала. Безрезультатно… О, какие были слухи! Какой общественный резонанс!.. Кто знает меня? Никто. Зачем мне это? Суета… Что может быть острее наслаждения управлять событием, оставаясь неизвестным?.. ( Ест изюм, смотрит на небо.) Да… И ведь в точно такую погоду!.. Но как изменилось все. Глубокие перемены! Коренные! Как все было просто, мило, трогательно. И чтобы удивить человека, достаточно было показать ему фокус с картами. Как дружно пели, как организованно отдыхали и работали. И к чему пришли? Да, к чему? Ничему не верят! На балконе у него НЛО приземлится, он его на запчасти разберет… А ведь ждет! Ждет, что кто-то ему еще и скажет внятно: делай, что хочешь, грабь, лги, наслаждайся в этой жизни! А после смерти начнешь в конце тоннеля… Нет, у меня никаких сил не остается для какого-то связного впечатления! Единственная, конечно, надежда на… Не знаю. Просто не знаю, можно ли на это надеяться… Но должен же быть смысл! Хоть какой-то!.. А надежда — что ж… Вот и погода… благоприятствует… Да… вполне…
Медленно входит Даниил. В руке у него сумка с продуктами. Он достает из кармана кошелек, пересчитывает деньги, открывает сумку, прикидывает стоимость продуктов, снова считает деньги. С противоположной стороны появляется Юнона. Она в бледно-голубом свадебном платье, нервна, раздражена, возбуждена. Ждет глазами такси, поэтому приближается — шаг вперед, два шага назад.
Зевака застывает с открытым ртом, попеременно наблюдая за ними. Они сближаются. На расстоянии метров трех их вдруг резко бросает друг к другу. Даниил роняет кошелек. Юнона чуть не падает, оглядывается, ищет несуществующую выбоину в асфальте. Замечает такси, поднимает руку и с криком Эй! Эй! Такси! бежит на мостовую. ДАНИИЛ, подняв кошелек, распрямляется, и в этот момент Юнону с мостовой швыряет ему на грудь. Ошеломленная Юнона смотрит ему в глаза, затем отталкивает руками.