Выпуск 1. Том 5
Шрифт:
– Я понимаю вас, – доброжелательно сказал Пуаро.
– Это было безрассудное… опрометчивое письмо, но, в сущности, месье Пуаро, кроме этого письма, ничего больше не было. Однако в нем есть несколько фраз, которые… которые можно неверно истолковать.
– Ясно, – сказал Пуаро, – и это ваше письмо попало в руки мистера Лэвингтона?
– Да, и он угрожает мне… Если я не заплачу ему огромную сумму денег – а я совершенно не в состоянии собрать такие деньги, – то он отошлет это письмо герцогу.
– Грязная свинья! – в сердцах воскликнул я. – Прошу прощения, леди Миллисент.
– А вы не считаете,
– Я не посмею, месье Пуаро. У герцога довольно сложный характер, он ревнив и подозрителен и склонен во всем видеть скорее плохое, чем хорошее. С тем же успехом я могу просто разорвать помолвку.
– Боже, какая неприятность, – произнес Пуаро с выразительной гримасой. – И что же вы хотите от меня, миледи?
– Я подумала, что вы могли бы предложить мистеру Лэвингтону встретиться с вами. Я сообщила бы ему, что доверила вам обсудить с ним это дело. И может быть, вам удастся уговорить его снизить требуемую сумму.
– О какой сумме он говорил?
– Двадцать тысяч фунтов. Я сомневаюсь, что смогу наскрести и тысячу.
– Пожалуй, вы могли бы одолжить кое-какие деньги в свете предстоящей женитьбы… но сомнительно, что вам удалось бы собрать больше половины этой суммы. Кроме того, вы вообще не должны платить! Нет, изобретательность Эркюля Пуаро должна поразить ваших врагов! Направьте ко мне мистера Лэвингтона. Есть ли вероятность того, что он захватит с собой письмо?
Девушка отрицательно покачала головой.
– Вряд ли. Он очень осторожен.
– Но, я полагаю, у вас нет сомнений, что оно действительно у него?
– Он показывал его мне, когда я заходила к нему домой.
– Вы были у него дома? Это весьма неблагоразумно, миледи.
– Возможно. Но я была просто в отчаянии. Я надеялась, что мои мольбы тронут его.
– Oh, l`a-l`a! Разве можно тронуть мольбами таких пройдох, как Лэвингтон! Он мог только порадоваться им, как доказательству того особого значения, которое вы придаете этому документу. Где же обитает этот хитроумный джентльмен?
– На Буона-Виста в Уимблдоне. Я ездила туда вечером, когда стемнело. (Пуаро издал протяжный стон.) В итоге я заявила ему, что намерена обратиться в полицию, но он только рассмеялся каким-то отвратительно ехидным смехом. «Пожалуйста, моя дорогая леди Миллисент, обращайтесь, если вам так угодно», – сказал он.
– М-да, едва ли подобное дельце по зубам полиции, – пробормотал Пуаро.
– А еще он добавил: «Но я думаю, что вы поступите умнее. Посмотрите, вот оно, ваше письмо… в этой маленькой китайской шкатулке с секретом!» Он достал его и показал мне. Я попыталась выхватить письмо, но он оказался проворнее меня. С мерзкой улыбочкой он сложил его и сунул обратно в эту маленькую деревянную шкатулку. «Здесь оно будет в полнейшей безопасности, уверяю вас, – продолжал он. – А сама шкатулка будет лежать в таком надежном месте, что никто не сможет выкрасть ее». Я посмотрела в сторону маленького стенного сейфа, но Лэвингтон только рассмеялся и, покачав головой, добавил: «Нет, леди, у меня имеется более надежное местечко». О, как он был отвратителен! Месье Пуаро, вы полагаете, что вам удастся помочь мне?
– Верьте в могущество папы Пуаро. Я что-нибудь придумаю.
Такие
Он уныло кивнул:
– Да, решение не бросается в глаза. Он является хозяином положения, этот мистер Лэвингтон. В данный момент я не знаю, как нам перехитрить его.
Мистер Лэвингтон заявился к нам во второй половине дня. Леди Миллисент была совершенно права, назвав его отвратительным субъектом. Я почувствовал вполне определенное покалывание в пальцах ног от острейшего желания дать ему пинка и спустить с лестницы. С наглым превосходством он презрительно высмеял кроткие встречные предложения Пуаро. В общем, на самом деле показал себя хозяином положения. Я не мог отделаться от мысли, что Пуаро провел эту встречу далеко не лучшим образом. Он выглядел обескураженным и удрученным.
– Итак, джентльмены, – сказал Лэвингтон, берясь за шляпу, – видимо, нет смысла больше затягивать нашу встречу. Мои условия таковы: я готов немного скостить цену, поскольку леди Миллисент такая очаровательная юная дама. – Он гнусно улыбнулся, плотоядно сверкнув глазами. – Так и быть, остановимся на восемнадцати тысячах. Сегодня я уезжаю в Париж… надо уладить кое-какие дела. Вернусь я во вторник. И если во вторник вечером мне не доставят означенную сумму, то известное вам письмо отправится к герцогу. Не говорите мне, что леди Миллисент не в состоянии найти такие деньги. Некоторые из ее высокородных приятелей более чем охотно предоставят кредит такой красотке… разумеется, если она поведет себя правильным образом.
Вспыхнув от ярости, я шагнул вперед, но последнюю фразу Лэвингтон произнес, уже выкатываясь из комнаты.
– О господи! – вскричал я. – Надо же что-то делать. Вы, кажется, склонны согласиться с ним, Пуаро.
– У вас отзывчивое и благородное сердце, мой друг… однако ваши серые клеточки в плачевном состояния. Я не имел ни малейшего желания поражать мистера Лэвингтона моими способностями. Напротив, я добивался того, чтобы он счел меня на редкость трусливым и малодушным человеком.
– Зачем?
– Не забавно ли, – предаваясь воспоминаниям, тихо заметил Пуаро, – что я выразил желание нарушить закон как раз перед приходом леди Миллисент!
– Вы собираетесь ограбить его дом, пока он будет в отъезде? – затаив дыхание, спросил я.
– Иногда, Гастингс, ваша умственная деятельность удивительным образом оживляется.
– А если он заберет письмо с собой?
Пуаро с сомнением покачал головой:
– Маловероятно. Очевидно, в его доме есть тайник, который он считает абсолютно надежным.
– Когда же мы… э-э… отправимся на дело?
– Завтра, ближе к ночи. Мы выйдем отсюда около одиннадцати вечера.
В означенное время я был готов к выходу. Я надел неброский темный костюм и мягкую темную шляпу. Пуаро встретил меня доброй сияющей улыбкой.
– Я вижу, вы хорошо подготовились к новой роли, – заметил он. – Ну что ж, думаю, до Уимблдона мы доберемся на метро.
– А разве мы ничего не возьмем с собой? Должны же мы чем-то взломать дверь.